столько не ходил за всю свою жизнь. Даже забыл о том, что моя левая рука принадлежит другому безволосому мне. Лучше уж жить в мире искусства, чем в пугающем мире науки. Хотя порой и здесь нужен баланс. Прямо на выходе из дома я встретил Ону. Кстати, про дом. Насколько я понял, здесь вообще никто не запирает двери. Даже у меня нет замков, заслонок или чего-то такого. А если мне вздумается раздеться до гола и стоять так, впитывать прохладу и сквозняки посреди ночи? И вдруг кто-то решит войти, спросить чего-нибудь. Нет, абсурд и бред какой-то. Слишком много «если» в этой схеме. Здесь, наверное, никому не вздумывается стоять голыми ночью посреди комнаты. Конечно, здесь делают вещи постраннее, поэтому о таком даже как-то и низко думать. Даже я вот буквально недавно переписывался прямо здесь со своей левой рукой. Но, всё-таки, мне кажется, что есть вещи и похуже.

Возвращаясь к культурному аспекту моего вечера, я предложил Оне присоединиться к еженедельному культурно-массовому событию, способному подарить любому присутствующему хоть какое-то минимальное забытье. Это же делает искусство с нами, верно? Позволяет забыть? Но Она не согласна с такой трактовкой. Всю длинную дорогу до дома культуры, который оказался на каком-то противоположном отшибе, мы болтали.

– Часто бывала в вашем ДК? – спросил я.

– Ни разу, но почему-то сегодня захотелось, – ответила Она. – Больше люблю играть в старые квесты на компьютере. Недавно, кстати, застряла. Заходи как-нибудь, может поможешь. Понимаю, что без Лёника будет уже не то, но очень уж хочется игру пройти. Кстати, как твоя неделя с Джотто Ивановичем? Интересный он, правда?

– Да, очень интересный, но сегодня с ним вообще не виделся. Да и хорошо, что не виделся. Какой-то сегодня слишком злобный день.

– А что злобного в сегодняшнем дне? Если постараться, то каждый день можно сделать злобным или даже яростным, было бы желание.

– Догадаться не трудно. Я устал. Моя рука живёт своей жизнью. Она даже теперь уже не моя. Ещё и история этой деревни меня запутала совсем. Но злился я не поэтому, а потому что живу тут, как какая-то мышь, не знаю ничего и хожу густом тумане. Только пройдёшь вперёд и всё.

– Так спрашивай у людей конкретнее, чего боишься? А историю деревни ты от кого слышал? Точно не от Джотто Ивановича, он не стал бы, – Она задумчиво хмыкнула, а затем её лицо засияло. – А! От него? Видела сегодня дымок за рекой. И ты там был?

– Да, от него. Именно от него мне нужны были ответы, я и искал его сегодня весь день, чтобы выплеснуть свою злобу, но как-то не вышло.

– И что ты понял из рассказа?

– Мне кажется, речь шла про какого-то учёного, который с ума сошёл. Он, наверное, попытался всех наблюдателей вокруг себя устранить, и сам стал единственным наблюдателем за частицами. И это повлияло на него. Если я правильно понял, его сознание начало расщепляться, и он пересобрал себя из каких-то случайных частиц. А ещё он сказал, что видел сразу после своего «рождения» девочку, рисующую картину.

– Ты довольно подробно запомнил и описал. Он, наверное, излагал всё более туманно. Он это любит. Про твой рассказ ничего сказать не могу, потому что это убьет всю интригу, а весь его рассказ только и держится на интриге. Убери её оттуда – выйдет обычный скудный и нудный полный канцеляризма отчёт. Вот он и изгаляется, бедненький. Поборник точности, а прибегает к услугам искусства. Всё как всегда.

– А как было на самом деле? Он рассказал правду?.

– Давай я расскажу мою версию после отчетного концерта.

– Отчётного концерта? – с удивлением спросил я.

– Ну да. Говорили, что сегодня отчётный концерт. Коллективы будут демонстрировать все свои культурные наработки и всё в таком духе. Молодые и не только родители будут смотреть на своих детишек. Бабушки будут смотреть на своих подруг. У вас такого не бывало?

– Да как-то не особенно. Никогда не был на таких.

– Ах, большая столица и столь же большое одиночество, правда? Шучу!

– А тебе тут не одиноко было? – немного подумав спросил я.

– Если честно, – с горечью в голосе ответила она, – было. Но грусть – это ведь тоже вещь приятная, потому что человеческая. Не было бы одиноко – грустила бы по другой причине. Вот появился ты и куча дисков со старыми играми, уже и не одиноко. Зато теперь есть много других поводов для грусти. Например, горькое понимание расставания, которым пронизан воздух. Я вот понимаю, что рано или поздно пройду эти игры. И ты тоже скоро уедешь. Может, ты и будешь появляться тут, но скажу честно, буду скучать по этому времени. А ты? Положишь в своей голове на какую-нибудь важную полочку все эти воспоминания? Всё-таки, не только что-то плохое с тобой тут происходило.

– А у меня есть выбор? – с улыбкой ответил я. – Конечно, положу. Я же выберусь отсюда?

– А у тебя есть выбор? Может случиться, что угодно, но одно останется неизменным. Герой проходит свой путь и возвращается обратно. Но всё может обернуться иначе, если научиться воздействовать на драматургию жизненного повествования. Скажем, поменять жанр или стилистику, но это подвластно немногим. Обещаю тебе, что ты отсюда выберешься, но хорошо это или нет решится потом. Смотри, вон возле фонарей уже дом культуры.

Перед нами стояло двухэтажное оранжевое здание с круглой деревянной сценой перед входом. Что-то подобное я даже видел, когда ехал на поезде. Сцена для уличных представлений и ещё одна сцена внутри самого дома культура. Или храма культуры. Вот почему он вынесен куда-то за пределы деревни? Я об этом даже не подумал. Даже кладбище ближе к жилым домам. В этом что-то есть. Мы действительно пришли в какой-то храм поклонения чему-то объединяющему. Люди поклонялись здесь и отдавали в жертву часть своей души в пользу более великой силы, способной захватить умы совершенно разных людей и погрузить их в единое пространство. Такая сила действительно нуждается в подпитке, отчётных концертах, громких стихах со сцены, поющих усатых мужчин с баянами, сойдёт абсолютно любой материал. Почему-то в ту минуту я совершенно об этом не думал, а ведь мог же показать себя образованным человеком. Хмыкаю вместо этого, да лопочу что-нибудь.

Какой-нибудь поэт из кружка имени Ломоносова сейчас бы встал и сказал: «Ой, культура нужна для того, чтобы людям не было скучно. Ничего это не храм. А это не жертвы, думай как-нибудь рациональнее. Просто сельским жителям нечем заняться, да и всё, че еще думать? А ты слышал про ту жену репера, кстати, которая залетела?». И всё в таком духе. Нет, здесь всё не просто так. Каждый ответ, который начинается со