Мы победили? Нет, мы решили отдохнуть. Видимо, мои жиры, белки и углеводы закончились. Каждая мышца получила по паре ударов. Всё болело, но все мышцы... расслаблены. И мы решили лечь спать. Может быть, ночь... Так, ладно, неважно, что с ними. Первым, наверное, нужно включить сознание. Точно, всё же с ним привычнее как-то.

– А-а-а-а-а-а!

Всё тело... болело, ныло, всё тело как отбивная, каждая мышца получила по паре ударов. Всё болело... всё.

Задача номер раз... пф... Что вообще было? Урок номер раз... Тело без сознания – отбивная, тело... телу волю, сознанию место... пф... пф…

А ведь мы... молодцы. Наставник менялся с другими, чтобы меня всего отбить, и я хоть и не совсем технично, но...

Но да, глазки закрываем, да, до комнаты не доползли, но вон я не один у входа лежу. Лежбище тю... леней...

Новый день шикарен. Тело словно прошло через трамбователь и каток массажа, экстремального, конечно, но я как заново родился. Чувствую себя... всего, каждую поющую мышцу, каждое волокно мышцы... Тело говорит – беги! Тело вполне способно говорить, и я даже теперь его лучше понимаю. И даже буду разрабатывать план побега... Нет, это сознание, не тело.

И чего я пою? Не я... тело... Нет, не тело... пф... Хорош уже делиться. Что за биполярное расстройство? Кстати, что такое биполярное?.. Я расстроен. Это... пф... рас... раз... трое... бы... два, итого шесть... Я сейчас тебя на хрен отключу.

Вой вонзается в сон – и я подпрыгиваю. Нет, это наставник толкает меня ногой.

– Вставай. Нам сегодня на охоту, сегодня будет твой первый вой.

Наставник выдал мне копьё – заострённую палку. Длинный кусок вяленого мяса – ну вот откуда они взяли моду мясо сырое сушить... и есть? И мешок с чем-то тяжёлым.

Можно многое забыть, простить многое, что можно. Оказавшись в стае и воя единым воем в унисон. Начинаясь тихо-тихо, практически неслышимое «у-у...» обрастает силой и громкостью. Теряя себя, вплетаешь своё «о-у-у...» в общий вой... во всю свою силу. Слышно, как разные звуки переплетаются в едином звучании. Которое наполняет тебя даже тогда, когда закончилось.

Мы идём по мерцающим лугам редкой цепью, нанизывая всю мелочь на копьё. Пока, наконец, не расходимся настолько, что уже не видно друг друга. Зато я вижу... тварь... точнее, размытый силуэт.

То, что я её силуэт вижу, – я молодец, а то, что она быстрее раз... в дцать…

Никогда ещё я не сжимал своё оружие с такой... решительностью. Это как выйти против приближающегося поезда с большим удобным газовым ключом – очень опасное оружие против... кого-нибудь, ну вплоть до медведя... наверное. С удовольствием сойду с пути.

Носок в землю, выбиваю ямку, упираю в ямку копьё. Копьё... не рогатина, маловато да и тонковато. Наклон острия и присесть... Пф... мимо. Копьё в щепки, меня откидывает в сторону. Я замечаю только лоснящийся переливами бок... животины, то ли лошади, то ли... хищной лошади. Тяжёлая, зараза. Набранная скорость откинула меня метров на десять, переломав, поди, всё, что могла переломать. Пока я этого не чувствую. Шок.

В последний момент тварь отвернула свою пасть от меня, чтобы не налететь на копьё, и сейчас пронеслась мимо, разворачивается... Делов-то на три вдоха... и один кухонный нож, ржавый, если почищу... Если бы нож мог что-то чувствовать, перспективу быть отполированным он бы не оценил. Нет их, перспектив. Одни…

Вдох... Тварь заворачивает... Выдох… Завернула... Вдох... Чёрно-красный сгусток набирает скорость. Выдох. Размазывается в воздухе. Вдох мой последний... ещё чуть-чуть подлиннее – и я прыгаю в сторону... в тщетной надежде... Выдох... Бам…

Щёлк – клыки сомкнулись вокруг меня. Боли нет, только темнота... и туннель, куда уехал этот поезд... Варианты? Идти на свет...

– Молодец какой, – хвалят меня на том свете. – Красивый. Ага, смотри, какая шкура... И здоровый, вон клыки какие. Ага, вон пара чуть не перекусил.

Я лежу. Рядом лежит хрипящее... тело, лоснящаяся... тварь, и охотники наматывают ей на морду верёвку, хлопают по крупу, как будто эта тварь не паровоз смерти, а какая-то коза... или козёл ездовой... способный откусить башку.

Да, я уже понял, это не меня хвалили, но факт, что я жив, лучше факта наличия аплодисментов. А вот факт, что я тут живец... Не факт, конечно, но так похоже на правду, что и не требует уточнений. Тут же как? Ну, в моей жизни. Либо ты достаточно сильный и живой, либо...

Я встал... Нет, попробовал сесть... Нет.

– Лежи, сейчас носилки соорудим, в логово поедем, – ласково сказал охотник. Почему ласково? А почему бы и нет?.. Люди же.

Меня замотали бинтами, палками, чем-то намазали. Ага, всё из моего тяжёлого рюкзака, в том числе и носилки... Короче, я оказался запасливым паром, целиком и полностью готовым к эвакуации в любых условиях. Не готов был к тому, что мои носилки привяжут к твари и моё «поедем» будет слегка кочковатым.

Я или хорошо отделался, или тут мази хорошие, буквально через... неделю уже сам ходил, ну и сам уже дело делал, самое лёгкое... вроде как. Ту хрень, что я в тазу мешал, нужно намазывать на камни – стену вокруг логова. Эта хрень не даёт ямам боли проникать в логово.

Это жгущаяся, вызывающая агрессию и желание подраться хрень, которую нужно втирать в камни стены. Меня хватает на час примерно, потом я палкой бью Сашку. Сашка – это такое бревно, вкопанное перед входом в логово. Уж зачем... его я тоже мазал хренью?