За неделю всю стену я намазал, под конец, видимо, уже привык – жжение ощущалось слабее. Я его даже с потоком прогнал по всему телу. И по моим ощущениям, и поток, и жжение способствовали моему восстановлению.

Глава 14

Меня, грозного повелителя драконов и Каскада...

Не, пафос не появлялся, зато стая подняла предупредительный вой. Дожили, я просыпаюсь раньше, чтобы пафоса набраться...

Еда, вода... завтрак. Есть хорошо, пить хорошо, сидеть хорошо, жизнь вообще хорошая штука. Сегодня – так точно. Я сегодня слежу за дорогой, чтобы ямы боли не появлялись. Ну то есть как появятся, нужно бежать и кричать: «Ямы, ямы...» Ладно, не кричать, можно и не бежать. А так, лёгкой походкой прогуливаться по дорожке и ощущать движения светил, ну и ям, которые, что логично, оказывается, могут перемещаться. Ещё они могут быть разной силы, цвета боли. Но самое интересное – заряженные йо-йо меняют на детей... Я и сам сначала не сообразил, решил, что ослышался, потом подумал, что это шутка. Нет, так и есть, двенадцать йо-йо – девочка, одиннадцать йо-йо – мальчик. Курс так себе, так ведь ещё и сами йо-йо стоили йо-йо, один йо-йо – за пять йо-йо. Рассуждения об экономике Красного листа я уже слушал спокойно... Тут всё просто, просто ничего нормального.

Ладно, из посёлка... логова ведут четыре дороги. Два наставника и двое... нас, наставляемых, – я и местный мальчишка лет двенадцати, уже дважды укушенный. Мальчишки тут в десять лет в мужской дом перебираются, а девчонки в девичий – в пятнадцать. Так, ладно... они ещё и стоят двенадцать йо-йо.

Это я о чём?.. Хороший день сегодня был с утра. Я вообще... везунчик. Ну, можно так сказать. Всё в целом по инструкции: яму заметил, а мог и не заметить, она могла вообще не появиться, но я же везунчик. Вот только появилась она со стороны логова. А значит, бежать, кричать некуда. Собственно, и йо-йо у меня нет, как и умения им управлять, как и того... да ничего, кроме того... всё. Не знаю, что сказать. Я растерян.

С одной стороны, инструкция – к яме не лезть, поле не шатать, бежать за старшими. С другой стороны... да, да, всё с другой стороны. А с третьей стороны, я, как благородный человек, отошёл назад метров на десять, уселся ждать... А вот яме ждать не захотелось, и двигалась она на меня, я отсел, потом ещё три раза. Потом я понял, что такими темпами утопаю я в дали дальние, и не факт, что мне туда надо.

Решение-то простое – я стал держать границу. Кто же знал... что, даже держа границу, нужно двигаться? Я же как... восемь эпитетов Аделины, пусть легки будут её шаги. Я сел и просто держал, на самом деле держал, честно, но если не двигаешься ты, то двигают тебя. Граница обволокла меня целиком, держать, читать, петь... орать – всё можно, но стоит резко дёрнуться, то провалишься внутрь, со всеми известными мне последствиями.

Чтобы и дальше дышать и петь, нужно границу двигать, что мне, собственно, и сообщил появившийся наставник, который отправился меня искать. Что примечательно, сам наставник с ямой не справится, потому как она поле нарастила так, чтобы, значит, всего меня объять.

Короче, пока он туда-сюда бегает, мне нужно слегка телепаться, чтобы оставшееся свободным место над головой, через которое я дышу, свободным и оставалось, но если прорву, то прорвусь.

Выбирая между «задохнуться» и «прорваться», я двигался так быстро, как только мог медленно. Ага, именно так. Где-то на грани миллиметров мышцы напрягались и расслаблялись. Тело, оценив перспективы... отрубило все рычаги управления, и сознание могло только регистрировать сам факт своего существования. Как выяснилось, я не есть моё сознание, сознание вообще непонятно что, и не моё, и не чужое.

Сильно я там телепался... Явно меньше, чем мне, собственно, и рассказывали про совершённые мною ошибки, начиная с ошибки выбора места и способа родиться.

Причём Аделина, да будут легки её шаги, совершенно искренне считала и наверняка считает, что просто учит меня, как жить вообще и здесь в частности. Я настолько проникся стилем обучения Варди, что прямо проникся.

Сегодняшние выводы – лучше учиться, наблюдая, как учатся другие. Всё, точка.

Настолько сумбурного непонятного дня я в жизни не переживал. Вот насколько я бред несу, бывает, но то, что сегодня случилось... стоп. День? Четыре месяца бреда!

Следующий день и потом, и далее я таскал воду – бежишь по дорожке, не замочив ножки. Процесс отчуждения сознания сказался самым… нелучшим образом, я стал местным дурачком. Настолько дурачком, что я сам это видел и слышал. Говорю слова, и каждое слово хорошо, но вместе они не очень.

Стою, наблюдаю, как нож режет руки... Мой нож, в моей руке... мою руку.

Воду таскал на вытянутых руках без коромысла, а не как все, в телеге. Только доведя тело до состояния полной усталости, я мог улечься. Если хоть капля сил оставалась, оно могло само пойти куда-нибудь... упереться в стену – это самое безобидное.

Сознание – не я. «Сознание не я» не контролировало «не я тело». Если все эти восемь частей собрать, то это на фиг не нужно. Даже самые разумные мысли зацикливались и становились бревном.

– То я «не я», обнаружившее, что со мной не я, в порядке...

– Я бабочка, не, не хочу быть бабочкой... Гусеница, ползу и ем... О, здорово, а потом бабочка…