какой она была в игре с козами в догонялки мной, и скорость в догонялках меня – это прямо две разные скорости, но и это всё относительно того, когда вторая половина стада с другой стороны посёлка увидела нашу весёлую игру...

Когда я думал, что местные мало смеются, я ошибался. Они очень весёлые, просто настолько весёлые, что им надо перерывы устраивать в веселье.

Эйнштейн явно понимал, о чём говорил. Чем быстрее я бегал, тем тяжелее становился. А чем тяжелее становился я, тем легче ум и быстрее реакция.

Жители посёлка смеялись в голос... громко. Как же я вас всех люблю и безмерно уважаю! Я носился через эту ржавшую толпу в надежде... но нет, с остальными скучно. Разве что взрослые взяли малышню на руки. О... мои маленькие волчата, орущие:

– Малёк, левее, правее, сзади... Быстрее, прыгай, поворачивай!

А потом бац – и бензин закончился... проголодались козы. Чем больше мерцающей травы съедят, тем больше будет бегать Малёк…

Так прошли мои первые два часа, потом ещё два похожих, ещё. На четвёртый забег уже никто не смотрел, и уворачиваться стало тяжелее.

К вечеру – коз на дойку и спать. Нет, чистить козлятник, выносить навоз, укладывать, ужин... Нет... спать. Не ел весь день? Да и хрен с ним.

Предутренний вой меня застал... где-то возле двери, снаружи. Куда вчера дополз, там и уснул. Меня подбросило, тело искривилось от боли в мышцах.

– У-у-у... – поддержал я общий хор. Полегчало.

Завтрак... наставник посоветовал не есть, потому как день второй у нас – банный день.

Если мужской дом с козлятником соединён, то женский – с гусятником. В одном из семейных домов, которых два, есть сушилка.

Берёшь косу, косишь траву мерцающую, растущую вдоль дороги, косишь, потом собираешь, несёшь в сушилку, сушишь. Потом её в печь, она горит, даёт жар, за счёт этого жара сушим новую траву... Столько воды я в жизни не пил, я пью, а она потом выходит, я пью, она – потом.

Эйнштейн сегодня вновь порадовал. Оказывается, когда козы гоняются за Дубиной, – это очень смешно. А когда мелкие подсказывают – это даже полезно, помогает избежать неприятных моментов. Значит веселье зависит от месторасположения веселящегося относительно... не веселящегося.

К вечеру я был вымотан, как клубок ниток, есть не хотелось, пить... смотреть на воду не могу, только пить.

Вымотан, высушен и... чего сегодня было? И ведь ничего такого, обычные будни. И не сказать, что особо... особые. Ну, не считая выпаса коз. Так выходит раз-два в неделю, вопрос – что сегодня меня ждёт?

«Каким ты был, таким остался», – пел я про себя... хм... пел про себя и про себя. Забавно.

Сегодняшнее дело – всем делам дело. Мы смешивали золу трав с кровью и порошком смолы. Смешивали руками... Я смешивал, мой наставник только подсыпал в эту... в этот всё-таки тазик то золу, то кровь, то щепотку смолы. Пахло противно, практически воняло. Запах... вонь проникала в кожу, кости, как будто делая их... жидкими. И запах противный, и вид, и ощущения. Но мои ощущения – это... ощущения, что всё это не просто так, а для чего-то. Картина мира вновь сложилась. Вот спрашивается: зачем солнце встаёт? Не просто так. Зачем траву косили, сушили и жгли?..

Я вбивал руки в тестообразную субстанцию, пока мой наставник... не сломал йо-йо над тазом, и колючая боль... мигом заполнила жидкие кости, мясо, кожу, кровь и мысли.

Чем сильнее я вбивал руки в субстанцию, тем более тягучей она становилась, облегчая боль, а с другой стороны, увеличивая... колючесть. Казалось, что я весь стал жидким, но при этом... наполненным песком, и этот песок – острый, песчинки трутся друг о друга, и он колет, и жжёт.

Потом в таз добавили жидкости, и жжение, но уже другого рода, стало нестерпимым. Тогда наставник дал мне палки и начал меня бить, а я – его. На шесть его попаданий – одно моё. Он быстрее и техничнее. Каждый его удар вызывает в месте попадания взрыв жжения. Первый вариант – парировать, уплотняться. Попадания стали реже, но как будто точнее. Ещё бы, я ему даю возможность отрабатывать технику. Вопрос – кто быстрее устанет? Не вопрос, меняем тактику – атака. Два моих – шесть его… И я понимаю, пока есть жжение, не устану. А значит, задача номер раз – избегать попадания, что означает уменьшение жжения. И оба варианта пока не очень… Наставник быстрее и техничнее, но точно не получает тот допинг жжения... Бей волков, спасай... меня...

Всё же просто, отпускаем на волю тело, сознание... Займём его, хм, рассуждениями о... ну скажем, дуализме Гёте. Как там? Единство и борьба – бам, по наставнику – бам, бам – по ярину, бам, бам, бам... по пару... бам... Не, дуализм здесь точно не играет.

А почему? Где внимание, там и действие. Сознание нужно отпускать в свободный полёт, и всё внимание на тело.

Да, внимание на тело – это усиление жжения. Бам палкой по палке, бам по мне...

Боли нет, есть реакция тела. Телу не нравятся эти ощущения. Ну что, хорошее моё... я с тобой согласен, и я, в принципе, с тобой. Давай прекратим. Как? Как... Первый путь – стать быстрее. Можем? О... можем... ещё можем. Всё? Ну, тоже неплохо. Больно, конечно, но уже легче... Что? Ещё что делать? Видишь, как наставник от наших ударов уходит? Ага, и нам надо так же. О... блин, не работает... Почему? Потому что наши удары не похожи на удары наставника, значит учимся бить так же... О, мы ещё и скорости добавим. Больно. Наставник и от наших правильных ударов уходит, как уходит...