она как всегда изредка вставляла своё словечко. За мою болтливость Эм наказала меня тем, что сделала ишаком — заставила нести свой вещмешок, который изрядно потяжелел и сделался плотнее, видимо, она основательно закупилась в городе. Вес меня особо и не смущал, я его, надо сказать, фактически не чувствовал — хорошо быть грузчиком… э… вампиром. Извилистый, не смей вспоминать ту песню про работящего парня. В общем, в физическом плане я не страдал, но обида появилась, словно в угол поставили. Ничего такого особенного, но стоишь там, как дебил, скучаешь, переосмысливаешь свою жизнь.

И вот, прошло три дня безостановочной ходьбы, когда Эммилия наконец-то решила устроить привал в лесочке, недалеко от дороги. Уже стемнело и мы развели небольшой костерок.

— Сколько⁈ — негодующе воскликнул я.

— Шестнадцать дней нам идти, что непонятного я сказала? — ответила Эммилия. — Шестнадцать. Это как пятнадцать, но только шестнадцать.

О, запомнила пословицу про самурая с мечом и без меча, даже переделала её на свой лад. Приятно было слышать от неё хоть какую-никакую, но шутку.

— Балин, просто долговато что-то, — вздохнул я весь такой с досады.

— Да, согласна, столько времени потратим без толку… Да и утомляет постоянно просто идти. Я думаю, что у тебя тоже генератор бреда в голове сдохнет день так на пятый-шестой, — говорила она, глядя в огонь.

— Самое обидное, что по пути практически не будет перевалочного пункта, так бы лошадей купили, — продолжила размышлять Эм. — Но эта дорога сейчас совсем захирела из-за нового тракта… И что, спрашивается, по нему не пошли, — в её голосе прозвучало раздражение. — Тупанула я. Чёрт, уже и выражаться стала, как ты.

— С кем поведёшься от того и наберёшься, — нравоучительным тоном высказал ей я. — А в логове Беливера нельзя было их купить?

— Увы, он, похоже, дал всем негласную директиву не продавать нам лошадей. Решил таким образом насолить.

— Вот жук, скряга, жидяра, еврейский жлоб!.. — залился я ругательствами.

— Да ладно, не смертельно, — пыталась успокоить меня Эммилия, подбрасывая хворост в костёр.

— Да щас, забью я! Этот Беливер — скрипучая рухлядь, с которой песок сыпется, козёл безрогий. К нему, значит, пришла Эммилия, клинок самой императрицы, со своим подопечным, — я специально это сказал, чтобы посмотреть на её реакцию. Вампирша скосила на меня взгляд и сразу же отвела его. — Он прыгать от счастья должен, что к нему такие суперкрутые мега звёзды пришли — продолжал я рассуждать в повышенном тоне, активно жестикулируя. — А этот хмырь хмырьский даже рюмочку чая не предложил! Вместо этого на сомнительные сделки подбивал, выгнал нас сразу, — возмущению моему не было конца. — Теперь я ещё узнаю, что он зажал для нас двух, хотя бы самых дохлых, лошадей! Урюк он, жид пархатый… — после этой речи Эммилия схватилась за живот и долго смеялась, а я, между прочим, всё говорил с серьёзным лицом, но вскоре сам не удержался и заржал аки конь полковой.

Некоторое время спустя Эммилия ушла спать, оставив меня первым нести вахту на посту, а я спать то и не хотел, как ни странно. Достал тетрадный блок, дабы накалякать что-нибудь эдакое, но, как назло, это самое эдакое не лезло в голову. Я просто сидел и втыкал на огонь, изредка подкидывая полешку. Включил плеер и сделал музыку почти на минимум, а то мало ли, подкрадутся и схватят за мягкое место, а так хоть шанс есть, что услышу. Долго переключал треки, ибо что-то со словами меня отвлекало от госпожи Умной Мысли, но вскоре попались саундтреки из игры «Blizzard — Diablo 3, Overture» и всё стало гуд.

Правда, долго наслаждаться мелодией мне не дало пиво, которое уже давно было во мне, а теперь требовало свободы. Отложив блок и полупустой мех, я помчался к ближайшим кустам. Странный вампирский организм какой-то: органы фактически мертвы, но продолжают работать исправно как часы. Фиг знает, как это всё работает, тем более в здешнем мире вампиры могут отличаться от известных мне по фильмам и книгам. Так что пусть эта загадка остаётся для меня нерешённой. Как я уже говорил, главное, что пятиметровыми питонами изо рта в людей не стреляю и адмирал в штанах в полном здравии.

Закончив своё дело, я собирался уже вернуться к нашему костру, как вдруг, краем глаза уловил в кустах какое-то движение.

— Кто здесь? — задал я тупой вопрос в темноту.

Я стоял и всматривался в ночную тьму, но она мне так ничего и не показала толком. Дурацкий сильный ветер, что разгулялся, заставлял шевелиться и шуршать в лесу всё, до чего касался, поэтому зрительный и слуховой ориентиры стали сразу бесполезны в поисках. Даже наоборот, только усугубляли ситуацию. В общем, я решил, что это просто разгулялось моё воображение.

Скорей всего, это какой-нибудь заяц шкерится тут. Да-а-а-а, заяц. Знаем мы этих зайцев: красные глаза, зубы — во, когти — во. Руками я показал длину зубов и когтей в метр примерно. Усмехнувшись, развернулся и направился было к костру, как вдруг послышался треск.

— Эм, — крикнул я, увидев, как на меня несётся неведомая чёрная хня. — АХТУНГ!!!

Неведомая чёрная хня была антропоморфного телосложения и полностью закутанная в тряпьё. С виду вылитый дементор или назгул. Промелькнувшие мимо меня ножи ознаменовали приход Эммилии на сцену.

— Экспекто Патронум! — я схватился за саблю, но даже выдернуть её не успел, как эта самая хня пронеслась мимо меня.

Сразу же почувствовал холод, пронзивший меня насквозь. Глянул на грудь, но не заметил видимых повреждений, значит, атаковали магией. Всё тело мгновенно напряглось и окаменело, скованное параличом, и, не в силах шевельнуться, я просто рухнул бревном наземь. Падение было немного успешным: во-первых, не в костёр, во-вторых, в поле зрение одного глаза попали Эммилия и атакующий.

Спутница моя била точно и сильно, но клинок просто пролетал сквозь бестелесного противника, разрезая лишь чёрную ткань, в которую тот был закутан. Сам же он атаковал руками — скорее всего, старался поразить её параличом, как и меня, но всё же мастерства у Эммилии