Значит так принято у вас северян отвечать гостеприимным хозяевам? Я тебя приглашаю в свой замок, на охоту, а ты убиваешь ближайшего друга моего соседа! У нас и так враждебные отношения, а из-за этого убийства может начаться война. Но это подождет. Сперва суд. Есть, что сказать до его начала?

- Да, ваша светлость. Извиняюсь перед вами за произошедшее. Но я невиновен так как во время убийства был невменяем и готов пройти проверку у мага разума.

- Хм, невменяем значит. Если это окажется правдой, то все может сложиться не так уж и плохо. Доминик, возьми два десятка человек и отправляйтесь в Оппланн. Если ментальный маг его оправдает, то сразу отпустите его. Если нет, то отправляйтесь с ним к графу Ромсдаллу. Пусть он сам решает судьбу убийцы его друга. Может этот своеобразный подарок успокоит графа.

- Есть, ваша светлость. – Граф вышел из комнаты и Архон остался наедине со своими будущими конвоирами.

- Милорд, достаточно ли вам пятнадцати минут на сборы? Если выехать прямо сейчас, то мы будем в городе до закрытия ворот и успеем посетить мага сегодня же.

- Необходимости ждать нет, вещей у меня немного. Нужно только забрать мой доспех и оружие из арсенала.

- Тогда пойдемте во двор, ваши вещи принесут слуги.

Архон был рад быстрому исходу дела. Повезло, что Гвидо, которого он убил, был другом графского соседа, а не самого Окрета. Дворянин что-то не был уверен в том, что в ином случае у него появилась бы возможность оправдать свои действия. Справедливость – справедливостью, но быть судьей в процессе, который тебя не касается и быть судьей в деле об убийстве твоего друга – две совершенно разные вещи. А заступиться в чужой стране за северянина было не кому. Его никто не поддержит и в конфликте с самым мелким рыцарем, не то что графом. Тем более для стороннего наблюдателя Архон был еще как виновен и поддержки не достоин. Данное устройство судебной системы, где все буквально решал твой статус, было основным минусом Каршана. Пожалуй, этот минус перевешивал вообще все плюсы страны. Никакой прозрачностью или справедливостью тут и не пахло. Особенно, для иностранца без связей.

По пути во двор замка им попадалось множество дворян. Судя по взглядам и выражениям лиц людей, Архон из всеобщего любимчика превратился в изгоя. Это было не приятно, но вполне ожидаемо. Грустить он не собирался, ведь у него тут никаких причин задерживаться нет, и всех здешних обитателей он видит в последний раз. Во дворе задерживаться не стали и сразу отправились в город, указанный графом. Дорога была не примечательной. Здешние места не славились красотой, необычными растениями или животными. Разумеется, гипотетические разбойники тоже не стремились нападать на вооруженный отряд. Они вообще были бедствием Каршана и никого не удивляли их частые атаки, как раз поэтому граф выделил для конвоя достаточно большой отряд. А рисковать жизнями, в сражениях с внушительными по численности группами вооруженных людей, дураков не было. Скрасить время помог бы разговор, но воины, конвоирующие Архона болтать не хотели. Был ли это особый указ графа или их обычное поведение дворянин не знал, да и не интересовался. С голосом в голове он твердо решил не общаться, так что оставалось только планировать свои будущие действия.

Спустя три часа скачки они увидели стены города. Метров семь высотой, они казались серьезной преградой для любого нападения. Хотя на самом деле это было не так. Архон знал, что настоящей защитой от внутренних угроз был эдикт Императора о неприкосновенности городов, а от угроз внешних – отделение гильдии магов, находящееся где-то в поселении. Для него было не привычно отсутствие домов за пределами городских стен. На его родине стены опоясывали разве что центр города. И в общем-то единственной причиной, почему люди еще не поселились вокруг стен, известной Архону, было то, что упомянутый эдикт был принят всего год назад. До этого селиться снаружи стен запрещалось в целях безопасности. А за год никто ничего построить, естественно, не успел.

Капитан приказал половине отряда остаться снаружи, а другой следовать внутрь города. Проехав через ворота без очереди, они направились в центр. Городок был не очень большим, так что не прошло много времени перед тем, как они оказались перед массивным каменным зданием. Архон не удивился его внешнему виду, простому до безобразия. Дома купцов средней руки выглядели куда богаче. Но магам не нужно было выставлять свое богатство на показ, все и так знали, кем являются хозяева этого мира. Если в области политики люди все еще заставляли магов с собой считаться, то во всех остальных сферах общественной жизни это было не так. Колдуны буквально лучше в любом деле, где возможно соперничество. Везде, где не справлялись люди, приходили на помощь они. Как и сейчас. Хорошо еще, что волшебники соблюдали старые договоры и не запрашивали адекватные деньги за свой труд, иначе их услугами пользовались бы только короли. Тем временем Архон с капитаном зашли внутрь здания.

- Пойдем сразу к магу разума, я знаю где его кабинет.

Поднявшись на два этажа, и пройдя по одному из коридоров до самого конца, они оказались перед тяжелой, даже на вид, дверью. Капитан без стука открыл дверь и втолкнул внутрь удивленного молодого человека. Удивлен он был наглостью Доминика, который не потрудился постучать в эту самую дверь. Как-то это было невежливо, особенно по отношению к магу.

- Не стойте в дверях, проходите, говорите с чем пришли.

Северянин повернул голову в сторону мага и ничего не увидел. Теперь он вообще ничего не видел. Вроде с его зрением не было проблем, но он как будто не мог осознать то, что было перед ним. Мозг не был способен отделить один предмет от другого, хотя все они были не движимы, но при этом перетекали друг в друга и смешивались. «Ну и мерзость, эта ментальная магия» подумал Архон.

- Да, ваше сиятельство. Вот он – капитан указал на Архона – убил человека и говорит, что тому виной проблемы с головой.

- Ну сейчас мы это проверим.

После этих слов сознание Архона погасло.

Экзамен

Молодой человек, выйдя из комнаты, тихо закрыл за собой дверь. Весь его внешний вид говорил о том, что тот был занят тяжелым трудом. Выступивший на лбу пот, уставшее и безразличное лицо, сутулость в плечах и опущенный взгляд. К тому же аура, видимая всеми присутствующими,