Я и Ванде доверяла, и Ладе. Потому что это были те люди, которые в трудный для меня момент протянули руку помощи. Неважно, от одиночества ли, по приказу или потому что боялись.

— София, как хорошо, что я тебя нашла! —  улыбнулась Лада, стоящая у подножия лестницы. Она ждала, пока я спущусь и не начинала говорить о деле. — Ты сейчас свободна?

И она покосилась  в сторону гостиной, за чьими закрытыми дверьми всё ещё ворожила Ванда. Я знала, что как бы хозяйка ко мне хорошо ни относилась, а время от времени ей требовалось побыть одной, чтобы готовить такие отвары или настойки, знать о которых мне пока рано.

Ещё Ванда любила сидеть над чистым листком бумаги с огрызком грифеля и думать, смотря в одну точку перед собой. В эти моменты она напоминала мне творца или Мага, изобретающего нечто волшебное.

В какой-то мере так и было, Ванда составляла зелья. И что самое удивительное, они работали не хуже общеизвестных!

— Свободна, —  уверенно ответила я. — Ты хотела прогуляться по опушке леса?

— Как ты догадалась? Это какая-то магия?

На лице Лады мелькнул испуг. Как всякий лишённый Силы, она наделяла тех, кто ею обладал, беспредельными возможностями.

— Нет, просто я помню, как тебе было тяжело долго сидеть взаперти.

— Верно, — расслабилась она и засветилась от счастья, что я согласилась на прогулку.

Делать и вправду было нечего. В дальнем зале собрались мужчины, туда соваться точно не следовало. Судя по громким голосам, доносившихся с их половины, выпито там немало.

Ванде моя помощь сейчас без надобности, войти в гостиную нельзя. Так бы я могла взять какую-нибудь из книг по травоведению или ядам и посидеть на скамейке, но тревожить хозяйку не хотелось. Все мои деньги, которые я предусмотрительно возила с собой, я пересчитала ещё в дороге.

Хватит их ненадолго. Если сбегу в Нортингсе, то надо будет найти работу. Травницей становиться пока рано, да и искать меня будут. Потом подкоплю и домик приобрету, дело открою. Если сбегу…

За сохранность имущества в сумке я не переживала. На ней было зачарованное заклятие, которому меня научила хозяйка. И лично его наложила, так что теперь никто, кроме меня, не мог к этой сумке прикоснуться.

Да и имущество у меня небогатое: деньги, завёрнутая в платок цепочка из белого золота и дешёвые золотые серёжки. Ещё книги. Тряпки — дело наживное, их можно не считать.

Поэтому гулять с Ладой я отправилась с лёгким сердцем, заодно и отвлекусь.

До заката оставался час или около того.

— Заходить далеко не будем, — сразу сказала я, и Лада молча кивнула. Может, она хочет что сообщить мне вдали от посторонних ушей?

Мы вошли под сень дубов и замедлили шаг. Лес молчал.

Он подавлял волю и желание говорить, но всё же я начала расспрашивать Ладу о том, что она слышала о моей будущей участи, но знала она и вправду немного. Везут для какого-то пожилого господина, богатого, одинокого.

— Ты не расстраивайся, — пыталась утешить меня на свой манер бывшая приятельница. — Это хорошо, что он богатый и одинокий. Хозяйкой в его доме станешь, денег проси на подарки, их потом продать можно. Скажи, что украшения любишь.

Советы лились из уст Лады, как кисель из мифической реки благоденствия, я уже было хотела остановить её, как внезапно услышала знакомый рык.

Дала знак спутнице замолчать, и Лада застыла на месте, так и не закончив свою мысль о том, как правильно выпрашивать подарки.

Осторожно, стараясь не шуметь, я раздвинула ветви деревьев и выглянула туда, откуда мы с Ладой только что пришли. Не обманулась!

Ле Шатон охотился за змеёй, проворно уползающей из-под его когтей. Хвост с длинными перьями на конце сердито колотился по земле каждый раз, как полоз выскальзывал и уползал прочь, явно нацелившись спастись от преследования в лесу.

— Эй, малыш! — радостно и негромко вскрикнула я, но лес заглушил мой голос, словно и не кричала я вовсе, а шептала.

Лёгкое беспокойство, родившееся в груди с того момента, как я поняла, что и выйти из леса не могу, словно натыкаюсь на невидимую стену, переросло в панику, потому что я услышала шёпот трав: «Не спорь с Форин, — говорили они. — Это её добыча. Лучше иди к нам, мы расскажем тебе свои тайны».

— Что происходит? — очнулась от оцепенения Лада и принялась жаться ко мне, боязливо озираясь по сторонам.

— Молчи и держись рядом. Ни на шаг не отставай, — бросила я через плечо, но говорить это Ладе было излишним, она и так от ужаса почти вцепилась в мою руку.

Объяснять сейчас времени не было.

«Не мешай, он и не человек вовсе», — прилетел шёпот Форин. Я всё ждала, что владычица леса выйдет к нам, но она не хотела тратить время на разговоры с людьми.

Они глупые и не поймут разумных объяснений: всё в мире взаимосвязано, всё должно питаться, Сила, протекающая в тонком мире, не безгранична. Поэтому сильный поглощает слабого.

— Отпусти его! — закричала я. — Всех нас отпусти!

— Тогда оставайся сама.

И я перестала ощущать присутствие Форин. Тем временем полоз просто исчез в густой траве, а Ле Шатон находился в опасной близости от границы леса.

Он очнулся и помотал головой, зашипел и ощетинился, но ожившие ветки дубов уже тянулись к малышу. Что делать, я не знала.

— Может, это поможет? — зашептала в ухо Лада, и тут же вложила в мою ладонь кинжал.

Стоило прикоснуться к холодной рукоятке, как я сразу почувствовала источник Силы. Своей, человеческой, близкой по крови.

Выставив лезвие вперёд, я ударила им по веткам, и они сразу расступились. Выпустили нас.

На морде Ле Шатона, собиравшегося драться до последней капли крови, если она вообще в нём имелась, проступило такое изумление, что если бы не обстоятельства, я бы захохотала.

Но смеяться будем потом, когда окажемся под крышей дома.

— Не отставай, — крикнула я Ладе и, подхватив алхима, бросилась наутёк.

— Подожди меня, — пыхтела сзади моя спутница, упав, потому что наступила на подол платья.

— Её можно бросить, в ней нет Силы, — вставил своё слово алхим, за что тут же легонько получил по носу.

— Всех можно. Тебя же не бросили, — ответила я и подбежала к Ладе, помогая ей встать.

Как только мы добежали до дома, на лес и на наш домик, стоящий в нём, опустилась ночь.