легкие танки, а подкравшись близко, стреляют точно в цель. Немцы пятились в глубину города, помечая выстрелами свой путь назад. Один из снарядов проделал огромную пробоину в гостинице вокзала. От выстрела танка Коробова занялся гигантской свечкой следующий танк, из люка успели выбраться члены экипажа и тут же столкнулись с советскими солдатами. Часть роты Завьялова следовала за танками от вокзала, чтобы добивать живую немецкую силу. Красноармейцы встретили фашистов стрельбой из автоматов.

– Командир, говорит «тройка»! Сзади немцы! На площади! – раздался выкрик из эфира ТПУ.

Алексей развернул башню – со стороны вокзала шла новая черная волна из броневиков, в лучах закатного солнца блестели ряды немецких касок. Впереди колонны шли еще три тяжелых «Панцера».

– «Тройка», «шесть один», прикройте тыл! – высунувшись из люка, закричал командир стрелкам пехотной роты, что шла вслед за танками. – Внутрь заходите! Внутрь! Между танками!

Танки разъехались в разные стороны, так что образовали огромный ромб, внутри которого была кучка пехоты. Бронированная стена встала между автоматами фашистов и советскими бойцами.

– По вражеской пехоте огонь! «Тройка», «шесть один»! – отдал Алексей приказ. – Всем экипажам, короткая! Оборонительный огонь!

Он остановил наступление своей роты, чтобы спасти пехоту. Ромб из бронированных машин не мог двигаться, чтобы сохранить людей внутри от выстрелов толпы автоматчиков и нескольких броневиков. Немцев слишком много, на смену танкам пришел мотострелковый взвод. Им остается только сражаться до последнего патрона.

Выстрелы «тридцатьчетверок» снесли первый ряд машин. Первый бронетранспортер рухнул набок от удара снаряда, солдаты в длинных шинелях оказались придавлены тяжелой машиной. Вторая машина на скорости влетела в общую кучу, немецкие солдаты вскочили на ноги, держась за спинки сидений, рассыпались во все стороны на дороге. Башни головных немецких «Тигров» грозно закрутились, выискивая новую цель в скромном квадрате из советских машин среди черного чада. Еще один выстрел орудия танка Бочковского, и второй грузовик закрутился на дороге. Осколки фугасного снаряда, поражая пехоту, разлетелись во все стороны. С третьего броневика заработали два пулемета, пытаясь достать пехоту за бронированной стеной из танков. Но одно за другим ударили орудия с тыловой части танкового ромба. «Тройка» снова метким выстрелом сорвала башню головного танка. Выстрел! И линия немецких «Панцеров» сломалась. Точный удар Логунова бронебойным снарядом! И от него остановился средний танк. Потеряв управление, он заскреб гусеницами по выбоинам в асфальте. Выстрел Коробова добил третьего «Панцера» из переднего эшелона. Но тут же получил ответ – немецкий снаряд впился в гусеницу, и машина «011» затихла. Попадание в двигатель. Но опытный командир отделения продолжил стрельбу – залп, второй, – и его соперник наконец зашелся черными клубами дыма.

Перестрелка танков закончилась победой роты Соколова. Снова Т-34 стало меньше, обездвижен «одиннадцатый».

– Я – «семерка»! «Одиннадцатый», ответь!

В ответ, с натужным кашлем, Коробов прохрипел:

– Едет, завели. Тлеет движок, еще пару сотен продержимся. – Его машина задрожала, двинулась вперед, несмотря на то что из передней части шел черный дым. Экипаж задыхался от едкого чада прямо под ногами, но вел машину вперед – крушить фашистов у здания вокзала.

Возле вокзала пылали немецкие бронетранспортеры, танкистам удалось подбить всю технику фашистов. За разрушенными бортами скрывались солдаты, отстреливаясь длинными очередями. Но новый огненный взрыв из «тридцатьчетверки» разнес на части «Ханомаг». Уцелевшие немецкие солдаты бежали в сторону вокзала, ища укрытия, и падали под пулеметным огнем, который вел Шайдаров из окон одноэтажного здания для экипировки. Офицеры СС пытались отстреливаться из личного оружия, автоматчики давали короткие очереди, но пули не доставали до штрафников через бронированную защиту из машин. А ромб из танков по приказу Соколова медленно полз в сторону стрелков. Танкисты почти не стреляли, слишком мало осталось снарядов, но как бронированный щит теснили фашистов к вокзалу, чтобы пулеметный расчет Шайдарова изрешетил немцев из их же автоматов.

Ромб из танков и людей шел на ряды фашистов, не обращая внимания на стрельбу со всех сторон, на горящие здания и деревья. Площадь у вокзала превратилась в адское пекло: жарко полыхали бензиновым огнем обломки бронетранспортеров, кругом громоздились мертвые тела, половина вокзала превратилась в руины. Немецкие солдаты под крики офицеров продолжали стрелять из-за черных тлеющих деревьев и сгоревших «Ханомагов», пытаясь остановить ромб из советских танков. Приказ командования армии вермахта был однозначным – провести взрывы в городе любой ценой.

Но приказ танкистов Красной армии был важнее – спасти любой ценой город от взрывов. Танк Соколова стрелял без промаха, и каждый снаряд разрушал защиту фашистов – сносил деревья, пробивал стены зданий, во все стороны летели обрубки человеческих тел, куски построек, ошметки техники. Напротив ромба из танков дымили и полыхали подбитые тяжелые «Панцеры» СС. Вокруг сгоревших машин распластались черные фигуры танкистов.

– В атаку! – разнесся по площади хриплый крик Завьялова.

Десантники штрафной роты с криком «Ура» бросились на врага, выбегая из-за спасительных «тридцатьчетверок». Немцы на дороге стали разбегаться, несколько солдат попытались было развернуть пулемет, но на них советские бойцы обрушили удары саперных лопат.

Вдруг ухнул выстрел, который взметнул вверх фонтан из кусков асфальта, разбросал красноармейцев в разные стороны, оставив глубокую яму в земле. Соколов крутанул перископ.

– Левый фланг, танки! Еще три «Тигра»! Бабенко, полный ход! Логунов, ориентир «дорога», стреляй по моему приказу!

– Товарищ командир, у нас один снаряд остался, – раздался снизу голос наводчика.

– Вперед, – приказал командир.

Из глубины города подкралось подкрепление – снова немецкие танки. Еще выстрел! И обрушилась стена в укрытии Шайдарова! Остановить немца надо любой ценой, пускай даже ценой собственной жизни! Они должны подобраться ближе и подбить «Панцерваген».

– Экипажи, говорит «семерка». – Соколов переключил связь на командную частоту. – В атаку на вражеских «Тигров» по левому флангу! У нас один снаряд, идем на таран! Приказ – не отдавать немцам станцию! Выполнить приказ любой ценой!

– Это «одиннадцатый», нет снарядов, иду на таран! – откликнулся в эфире Коробов.

Командирский танк, выжимая из мотора всю мощь, летел в лобовую атаку навстречу трем «Pz. Kpfw. VI Tiger». «Тридцатьчетверка» подпрыгивала на неровностях, так что Алексей со всей силы приложился головой о скобы перископа. На расстоянии сто метров Бабенко навалился на рычаги и вытянул «семерку» вбок, так что перед их дулом оказался бронированный бок вражеского танка. То, что надо! Здесь толщина стены меньше, и снаряд пройдет глубоко внутрь. Танки, немецкий и советский, выстрелили одновременно, направив друг в друга стволы.

Фугас, посланный Логуновым, вошел в цель. Под танком сразу же расползлось черное пятно, башня дрогнула и перекосилась вбок. От удара в борт немецкого снаряда заряжающий Коля Бочкин отлетел на казенник пушки. Попадание! Соколов втянул воздух – в пороховых газах