Соколов заранее определил для каждого танка прикрытие из здания или части строения станции. При этом он выбирал места так, чтобы машины могли маневрировать и вести прицельную стрельбу, то скрываясь, то выныривая из-за своей защиты. Каждая машина скрылась за своим укрытием. Коробов встал у здания для экипировки составов, между опорами небольшого моста через железные ветки путей заняли позиции Кравченко на «двадцатке» и Буренков с номером «61». Два танка, «тройка» и «21», развернулись, заехали в жидкие кусты на другой стороне нескольких подъездных путей. Пока техники, охранники суетились, искали оружие и место для стрельбы по танкам, которые никто не ожидал увидеть в центре города, вся рота успела занять свои места и навести грозные орудия танковых пушек на цели.

Стрельба даже не началась, но весь персонал был испуган. Выскочили словно из ниоткуда, затаились по команде и сейчас явно начнут обстрел. Лишь один танк с номером «007» остался на открытом пространстве, выставив вперед дуло. Бронированная машина осталась в одиночестве на общем обозрении, прижав броню к стене вокзала. Алексей постарался успокоиться. Командир роты не может поддаваться эмоциям, у него должна быть холодная голова. Ротный следит за ситуацией и отдает приказы, чтобы танки могли вести перекрестный огонь с закрытых огневых позиций. Задача остальных номеров в этой операции не дать подбить командирскую машину. А уж опытный наводчик Логунов с помощью залпового огня и Омаев с помощью длинных пулеметных очередей не дадут никому подойти к двери черного хода, прикрывая длинный перрон вдоль левого крыла вокзала и лестницу железнодорожного перехода по правой стороне.

– «Семерка», я «двадцатка», – раздался звонкий голос Кравченко. – На мосту группа автоматчиков!

Алексей с досадой рванул перископ вверх за скобы, увидел, как несколько солдат присели на корточки, пытаясь установить и навести длинное дуло противотанкового ружья на цель. Ему сразу стало понятно, что с его позиции так высоко вверх дуло танка не задрать, слишком близко и высоко переход. А немцы уже шевелили длинным носом «Panzerbüchse 784», примеряясь к выстрелу в беззащитный танк у стены вокзала.

– «Семерка», «семерка», командир, по левому флангу немцы целятся в вашу сторону! – раздался голос одного из командиров экипажа и тут же потонул в грохоте нескольких выстрелов.

Соколов крутил перископом, со всех сторон немцы с автоматами, ружьями, пулеметами теснили танки.

«Пятерка» под командованием Русанова вынырнула из-за будки трансформатора и дала залп. Точное попадание снесло ограду на мосту, вместе с ней полетели вниз остатки ружья. Бронированная машина спряталась назад за бетонную стену. В ответ посыпался град пуль, но они отбивали лишь штукатурку с здания. Машина выехала с другой стороны и произвела следующий выстрел, так что еще часть моста обрушилась и придавила бегущих на танк солдат.

На глазах Алексея под гусеницы бросилась фигура с зажатой в руке вытянутой связкой гранат. Застрекотал пулемет «пятого», и одновременно танк подпрыгнул от взрыва под днищем.

– «Пятый», «пятый», ответь, – выкрикнул в эфир Алексей, он прижал ларингофон к горлу так, что саднило кожу.

– Слышу вас. – Русанов крикнул с усилием, он тщетно пытался помочь мехводу переключить рычаги. Машина гудела, дергалась, но не трогалась с места. Он больше не мог отъехать назад и скрыться за будкой. – Возгорания нет! Вал или редуктор повредило, каток заклинило!

– Слушайте приказ, всем экипажам! Огонь! – Голос ротного командира звучал спокойно, хотя пространство вокруг с каждой секундой наводнялось все большим количеством немецких солдат.

Танки крутили стволами, внутри командиры через визоры отслеживали каждую попытку атаки и сразу отдавали команду стрелять. Немцы совершали одну попытку за другой – обстрелять или докинуть гранату до Т-34, но советские экипажи метким огнем их уничтожали.

Со всех сторон, словно насекомые в разворошенном муравейнике, бежали фашисты. Из-за здания вокзала по левой стороне, где расположился выход на площадь, несколько человек с трудом волокли за скобы противотанковую пушку «Pak-35». Руслан, который контролировал левый сектор со своего места стрелка, дал очередь из автомата. Солдаты в длинных серых шинелях бросились спасаться за бронекороб. Вот высунулась спина и руки, один немец из расчета попытался повернуть орудие. Но младший сержант короткими очередями из оружия не давал возможности командному расчету развернуть лафет на раздвижных трубчатых станинах.

– Слева пушка! – выкрикнул он Соколову, не отрываясь от узкой амбразуры для прицела из ДТ.

Командир роты тут же отреагировал:

– «Двадцатка», разворачиваешься вправо на тридцать градусов и идешь на ориентир «ворота депо». Закатываешься внутрь и прикрываешь меня со стороны площади. Маневрируй внутрь, в глубину. Задача – уничтожить орудие противника.

Ворота депо были пустыми, так как все сотрудники спрятались от выстрелов танков в глубине здания либо залегли в кустах как можно дальше от путей. Машина Кравченко выпустила сизый дым, крутанулась и на полном ходу задом ввалилась в ворота ремонтного депо, давя и сминая технику. И тут же ухнул выстрел, на дальнем конце моста еще одна противотанковая пушка успела выстрелить. Снаряд чиркнул по башне «двадцатки» и оставил в стене здания пробоину. Кравченко выкрикнул:

– По немецкой пушке огонь!

Одновременно с ним Соколов отдал приказ остальным экипажам:

– Всем номерам огонь, ориентир мост!

Ухнуло и откатилось орудие в «двадцатке». Кравченко прильнул к перископу – есть попадание! Его снаряд снес тяжелую пушку и впечатал ее обломки в стену, обрушив угол здания. От удара по перрону разметало окровавленные тела артиллерийского расчета. Главная опасность уничтожена! Прямым попаданием на таком расстоянии даже самый неопытный расчет противотанковой пушки пробил бы корму командирского танка.

Но вот орудие на мосту сверху отправляло один кумулятивный снаряд за другим. Т-34 только успевали отъезжать в свои укрытия, хоть чахлые кусты между шпалами слабо скрывали большие машины. Советские танки посылали вверх снаряды, и они все летели мимо, так как угол наведения орудия не позволял достичь цели. Выстрел с моста! Из башни «пятерки», которая уже не могла заехать за свое укрытие, повалил черный дым.

С левого фланга наступающую роту поливали огнем из автоматов немецкие стрелки, залегшие за оградой между перроном и выходом к привокзальной площади. Им отвечал Омаев. Стрелок с тревогой наблюдал, как все короче становится пулеметная лента. Вдруг в воздухе пролетела граната, потом еще одна, и за забором полыхнул огонь вперемешку землей. Следом метнулись три фигуры с винтовками наперевес – штрафники, пользуясь прикрытием танков, методично уничтожали все прибывающие силы фашистов.

Герр Грохель с ужасом застыл у окна. Он вцепился в трясущуюся от грохота и взрывной волны раму. Выстрел! Еще и еще десятки выстрелов! Стекла в