Вонь в пещере стояла невыносимая, так что Мидас едва сумел подавить стремление собственного желудка очиститься от всяких признаков завтрака. Глаза быстро привыкли к темноте и он удивился, насколько большим оказалось импровизированное логово монстров. Оно уходило вниз под острым наклоном метров на пять, потом стало плавно заворачивать влево. Миновав поворот, они лишились света солнца, но его место заняло фосфоресцирующее гнилостное свечение, окружившее их со всех сторон. Фригийский царь не хотел даже думать, кто жил в этой пещере до гарпий. В любом случае этот кто-то уже мертв.

В следующее мгновение каинит выкрикнул «Сзади!», а сам молниеносно нырнул вперед, низко пригнув голову. Над ним промелькнула черная тень, в которой Мидас узнал крыло с грязно-серебристым оперением и кривыми блестяшками птичьих когтей. Бог развернулся, одновременно отводя клинок для удара, и тут же отпрянул назад, пропуская в ладони от своего лица точно такие же бело-желтоватые когти, которые в тусклом свете гнилушек отливали мертвенной синевой.

Отскок дал ему необходимый импульс, он оттолкнулся левой ногой и с коротким подшагом выбросил клинок вперед, вкладывая в удар инерцию тела. Тварь не успела увернуться, она была довольно велика, лишь на голову ниже Мидаса и гораздо уже в плечах, но у нее были огромные орлиные крылья, стеснявшие движения в замкнутом пространстве.

Меч насквозь прошил гарпии плечо, фригийский царь тут же вырвал свое оружие, пригнулся, уходя он взмаха когтистого крыла, и снова нанес колющий удар. В этот раз тварь успела среагировать и повернулась боком, пропуская лезвие перед собой. Когда она вернулась в атакующую позицию, Мидас обнаружил, что раны на ее плече больше нет, лишь смазанное кровавое пятно поверх бледной кожи.

Он отбросил эту мысль, прикинув, что при плохом освещении ему могло показаться. Мозг просто отказывался верить в то, что монстр регенерирует с такой скоростью, но слова каинита оказались вовсе не метафорой.

Мидас отскочил в сторону, прижимаясь к стене. Гарпия вновь атаковала крылом, затем подпрыгнула, пригнувшись у самого потолка, и попыталась достать его нижними конечностями, которые начинались как человеческие ноги, но ниже колен переходили в цепкие птичьи лапы. Фригийский царь сместился в сторону, снова уколол, на этот разметя в лицо. Монстр отпрыгнул и заклекотал, за его спиной бог увидел еще один крылатый силуэт.

В этот момент сознание Мидаса окончательно сформировало образ гарпии, выловив его по отдельным фрагментам из зеленоватого полумрака пещеры. Ростом это согбенное существо уступало среднему человеку, вместо рук – два больших крыла, ноги ниже колен – птичьи. Гарпия имела женский торс и человеческое лицо, но с клювом вместо рта и большими круглыми глазами навыкате, как у совы. Фригийский царь сознательно избегал смотреть ей в район паха, существо и без того выглядело отвратительно.

Он замахнулся, имитируя верхнюю атаку, затем сделал короткий рывок вперед. Монстр сначала ушел в сторону, затем отскочил, но бог так и не нанес удар. Существо разразилось досадливым клекотом и само бросилось в атаку, чего Мидас и добивался.

Он отпрыгнул, еще больше разрывая дистанцию, перехватил меч за лезвие повыше гарды и метнул его навстречу гарпии. Та не ожидала столь дилетантского маневра и клинок пробил ей грудь, показавшись из спины меж крыльев. Существо вскрикнуло (как показалось Мидасу – удивленно) и рухнуло на землю.

Бог подскочил к трепыхавшейся гарпии и что было сил саданул ее ногой по морде, затем встал одним сапогом на крыло, другим – на живот. Он вырвал меч из груди существа, которое все никак не собиралось умирать, и занес руку для удара.

Меч неотвратимо двигался к шее поверженного противника, но гарпия внезапно дернулась, так что Мидас услышал отчетливый хруст. Она порвала себе ключицу, повредив кости и сухожилья, и благодаря этому сместилась в сторону, а клинок вонзился в землю рядом с ее головой. В следующее мгновение монстр взбрыкнул, стряхивая с себя Мидаса, ударил его ногами и отбросил прочь.

Бог хотя бы успел ухватиться за рукоять клинка, так что когда чудовище бросилось на него сверху, ему было, чем отбиваться. Гарпия неистово клекотала и била его попеременно обеими крыльями. Он наносил удары в ответ, вырывая из ее тела целые куски отвратительно пахнущей плоти, но в каждое следующее мгновение порождение Лимба вновь оказывалось целым и невредимым.

А вот предплечья и грудь фригийского царя избороздили длинные царапины, к счастью – не слишком глубокие, но крайне болезненные. Такими темпами гарпия просто нарежет его на лоскуты, и это если исключить тот факт, что ее когти могут быть отравлены!

Мидас увернулся от очередного броска в голову, попытался встать, получил мощный удар в грудь когтистой лапой, откатился в сторону, попробовал замахнуться мечом, но пришлось тут же опустить его, чтобы сбить атаку смертоносным крылом. Древний бог скрипнул зубами и уже в который раз подумал о том, что зря не ценил то время, когда у него были обе руки.

А потом он решился на отчаянный шаг. Тварь замахнулась крылом для следующей атаки и он ткнул ее мечом в живот, который существо даже не намеревалось прикрывать. Гарпия не остановилась, но крыло дрогнуло и удар вышел не таким сильным, как она рассчитывала. Фригийский царь выпустил меч и ухватился за один из когтей, притягивая крыло к себе. Монстр качнулся вперед и получил удар локтем в клюв, который при этом хрустнул и раскололся.

Мидас отпустил крыло и обхватил существо за шею, плотно прижимая к себе. Он обвил мерзкое тело ногами, не давая врагу возможности вырваться из захвата. В других обстоятельствах фригийский царь даже не подумал бы, что этот прием можно провести одной рукой, однако с учетом его нечеловеческой силы это могло сработать. Гарпия отчаянно молотила крыльями и ногами, дико стрекотала, но Мидас обнял ее, точно любовницу, и она не могла причинить ему вреда.

Он с силой вдавил морду гарпии себе в плечо, так что шея монстра оказалась зажата в его локтевом суставе. Бог зарычал от напряжения и прогнулся, еще сильнее прижимая к себе голову противника и сдавливая его шею. Наконец, что-то щелкнуло у него под ухом, гарпия тут же умолкла и обмякла. Воин шумно выпустил воздух из легких.

Арминиус сказал, что шея – уязвимое место этих существ и Мидас прикинул, что речь, вероятно, идет о позвонках, которые не обязательно перерубать. Их можно просто сломать.

Он выбрался из-под тела гарпии, перевернул ее на бок и вырвал свой клинок из груди монстра. На этот раз оставленная им