боль от потери сестер из ее трикветра. Оказалось, что между гарпиями действительно существовала сильная связь, сильнее, чем можно было ожидать от рожденных в Лимбе.

Внезапно Карн подумал, что, быть может, это вовсе не их родной мир. Ведь, как он помнил из лекций Тота, не все существа, населяющие Лимб, родились в этой жуткой реальности. Некоторые пришли добровольно, другие – случайно, третьи – по ошибке (чаще всего – из нездорового любопытства).

Теория была любопытной, но неуместной. После гибели сестер гарпия стала уязвима, ее самоконтроль ослаб и Карн сокрушил сознание монстра. Он заставил ее опуститься на землю, прижаться к ней всем телом и забиться в конвульсивных судорогах.

Кровь уже не просто сочилась у него из носа, а текла двумя обильными ручьями, он ощущал ее вкус на своих губах, но чувство абсолютного контроля, тотального подавления чужой личности опьянило его, развеяв дурноту и изгнав слабость из тела. Он встал над поверженным врагом, широко расставив ноги. Криво улыбнулся, а затем взмахнул рукой и опустил лезвие секиры на голову гарпии. Раздался треск ломаемой кости, вслед за ним – хлюпанье разрываемого мозга. И наступила тишина, тварь даже не клекотнула напоследок, Карн заблокировал ее речевые центры.

– Да ты жестокий тип, – бросил Мидас, проходя мимо. Ему передались чувства Карна, поэтому, в отличие от окружающих, он хорошо понимал, что только что произошло. Но Карн – большой мальчик, он в состоянии решить свои проблемы. А вот Пересвет…

Древний бог подошел к пареньку, который все еще стоял над поверженной гарпией с окровавленным скрамасаксом в руках. Он прерывисто дышал и смотрел в одну точку прямо перед собой. Но едва фригийский царь появился в поле его зрения, мальчишка тут же взял себя в руки. Он глубоко вздохнул и нагнулся к трупу, чтобы вытереть лезвие боевого ножа о перья на крыле.

Когда он выпрямился и поднял взгляд на Мидаса, бог мысленно покачал головой. Он положил руку на плечо мальчика и кивнул ему. Тот кивнул в ответ, ни один мускул не дрогнул на его лице, карие глаза, чуть прищуренные, с расширенным от адреналинового всплеска зрачком, смотрели открыто и честно, без страха и сомнений.

– Пора двигаться, –коротко бросил фригийский царь, звучно вогнав меч в ножны и подхватив одного из малышей. Женщина, мгновением раньше прижимавшая мальчонку к своей груди, не успела ничего сказать, лишь широко раскрыла онемевший рот. В ее глазах стояли слезы. Зато ребенок, лучезарно улыбнувшись, обхватил ручонками шею Мидаса и что есть силы прижался к его плечу.

Древний бог не заметил этого. Он думал о том, что увидел в глазах Пересвета. Это были глаза воина, безупречного убийцы. Глаза двенадцатилетнего мужчины, который не остановится ни перед чем, если его роду будет грозить опасность. И потом фригийский царь возблагодарил небеса за то, что никогда в бою не сталкивался с русами и не вел свои армии против них. Нужно быть конченым безумцем, чтобы решиться на такое.

Глава 18. Жертва

Группа двигалась плотным строем. Арминиус вел, Карн корректировал путь, Мидас с Пересветом замыкали. С каждым пройденным километром они замедлялись все сильнее. Женщины едва переставляли ноги, а старик, которого звали Вячко, дважды просил бросить его, однако Мидас оба раза в довольно грубой форме отказал седовласому, так что тот кряхтя и потея поспевал за авангардом.

К счастью, преследователи тоже сбавили скорость. Карн едва ощущал их на дальней границе своего энергетического зрения, в паре километров позади. Он тоже уставал, битва с гарпией выпила из него слишком много сил, но парень не выказывал слабости, он уверенно сжимал плечо Арминиуса и старался как можно раньше предупреждать его о появлявшихся впереди сигнатурах порождений Лимба. Это забирало остатки сил и радиус действия ментального локатора постоянно снижался. Он сообщил об этом каиниту, тот молча принял к сведению.

– А ты вообще устаешь? – спросил у него Карн, который не ощущал ауру вампира и не слышал его дыхания. Хотя даже если бы при нем оставалось физическое зрение, оно едва ли помогло бы парню – лицо Арминиуса по-прежнему скрывалось за посеребренной маской римского шлема. Вампир был буквально непроницаем.

– Да, – коротко ответил каинит. Карн подумал, что на этом вопрос исчерпан, но после недолгого молчания Арминиус снизошел до пояснения. – Ресурсы моего тела тоже ограничены, хотя они на порядок превосходят возможности смертного организма.

– А ведь они как раз на исходе, эти возможности, – Карну не нужно было оборачиваться, чтобы указать вампиру на тех, о ком он говорит. Их ауры, даже аура Пересвета, неумолимо наполнялись желтоватой дымкой измождения, и эту проблему нужно было решать.

– Я понимаю, – на этот раз каинит позволил себе полноценный кивок, которого собеседник, разумеется, не увидел. – Выход есть, но он тебе не понравится. Он никому не понравится.

– Говори, – бросил Карн и на миг отвлекся от разговора, ощутив где-то впереди энергетические всплески черных аур. На этот раз – химеры. Парень проследил за их курсом – чудовища двигались параллельным курсом и вскоре скрылись из виду.

– Тауматургия, – прошептал каинит, увлекая Карна за собой в ложбину меж двух рощ, заполненных мертвыми деревьями с вывернутыми наизнанку стволами. – Магия крови. Дисциплина моего клана.

– О подробностях после, – Карн усилием воли подавил неуместно желание расспросить вампира об этой… тауматургии. – Что тебе нужно?

– Кровь, – Арминиус немного помедлил, прежде чем продолжить. – Я редко питаюсь людьми, в основном – теми, кто преступил родовой закон, но таких среди русов немного. В последние месяцы были только животные, а для ритуала мне нужна людская кровь. Бегущая по моим собственным венам.

– Спасибо за предложение, но ты был прав, – Мидас вперил мрачный взор в спину вампира. – Эта идея никому не понравится. Особенно мне.

– Не имеет значения, – внезапно заговорила одна из женщин. Кажется, ее звали Дара. Карн видел ее ауру, объятую непоколебимой решимостью, однако в голосе женщины отчетливо звучал страх. – Если это спасет моего сына, если поможет спастись остальным, возьми мою кровь…

– Сколько нужно? – перебил Мидас. Древнему богу эта идея нравилась меньше, чем любому другому из их группы, однако он подавил свой гнев, справедливо рассудив, что альтернативы все равно нет.

– Твоя не подойдет, – отрезал вампир, в очередной раз сменивший направление по указанию парня. Теперь они двигались вверх по склону, поросшему