Мы с Иваром не ошиблись, Эран с Анжеикой сразу стали парой. И как не обидно признать, вместе они смотрелись по-настоящему красиво. Порой, глядя на них, я все отчетливее понимала, какая пропасть нас разделяла. Моя семья отнюдь не бедствовала, семья Рины – тем более, в хорошей школе учились, книги читали, да и в академии знаний получили много. Однако разница между «деревенскими» и аристократами проявлялась в другом – они будто впитали нечто особенное, недоступное остальным еще в утробах матерей. Манера общаться, держаться, есть, двигаться – все это отличало нас. Раньше, до академии, я не замечала, вернее, негде было заметить, насколько мы разные…

Не то чтобы совсем уж грустно. Нет, я не жалела, что родилась в своей семье. Родители навсегда останутся светом, который озарит самую темную ночь. Мне нравилось быть собой. Но Эран изначально был мне не по зубам. Хоть смейся, хоть плачь. Наверное, поэтому поцелуй, который я долго представляла, так и не случился.

А еще мы не отправимся на бал вместе.

Иногда вечерами, перед тем как провалиться в глубокий сон, я представляла, что Эран приглашает меня на танец. И мы кружимся по натертому до блеска паркету, отражаясь в десятках зеркал. Смотрим друг другу в глаза, и между нами нет обид и нет предрассудков. Глупое воображение не могло остановиться, делая больно сердцу, и все кружило нас с Эраном, пока сознание не уплывало в королевство снов…

Праздник, зимний бал, к которому мы долго готовились, подкрался так же неожиданно, как первый снег. За месяц, помимо обычных занятий и дел, девушки старательно шили наряды для себя и партнеров, парни мастерили мебель. Здесь мне опять повезло – мама учила держать иголку с детства. Рина тоже умела кое-что, вот только ее бедным рукам настолько доставалось от бесконечных попыток расширить резерв, что шитье превращалось в каторгу.

Я предлагала свою помощь, но подруга была непреклонна:

– Мне нужно сделать это самой, Ника. Такие правила. Оллер знает об этом и согласен со мной.

Мы посмотрели на корявые стежки, только что сделанные Риной на брюках.

– Да-а-а… мы не будем самой красиво одетой парой на балу, – смиренно усмехнулась подруга.

– Зато самой счастливой! – заверила я. И ни капли не лукавила.

Даже аристократки во главе с Анжеикой прекратили их донимать, окончательно уверившись, что этих двоих связывает нечто большее, чем других.

– Ну хоть Ивару повезло. Какая красота! – похвалила меня Рина, осторожно погладив белую рубашку, к которой я пришивала пуговицы. – Да и твое платье – просто прелесть!

Я улыбнулась, с радостью принимая комплименты. Чего прибедняться? Мне и самой очень нравилось милое нежно-голубое платье с кружевным воротничком, которое я закончила несколько дней назад. Оно очень подошло мне под цвет глаз и фигуру отлично подчеркнуло.

– Когда твои руки заживут, научу тебя всему, что умею, – пообещала я. – А пока просто восхищаюсь твоей силой воли.

Ее сухие бордовые подушечки пальцев, испещренные трещинами, больно резанули взгляд. Зато магические потоки уже с большей легкостью давались ей в руки.

– Ради Оллера я готова…

Что хотела сказать Рина, осталось загадкой, потому что в этот момент Ола, сидевшая ближе всех к окну, закричала:

– Началось! Девочки, лерры собрались во дворе!

Естественно, шитье тут же было отложено, все девушки и наша преподавательница лерра Лили Хос ринулись к окнам.

Посмотреть было на что! Кадеты второго курса недавно просветили нас о еще одной интересной традиции академии: за два дня до Зимнего бала преподаватели мужчины устраивали во внутреннем дворе конкурс на лучшую снежную фигуру! Магией пользоваться не возбранялось. Голосовать за лучшее творение предоставлялось кадетам.

Для сбора голосов на первом этаже поставили огромный деревянный ящик с глазами, ушами и ртом. Каждый мог шепнуть ящику имя своего фаворита, но только один раз. Магический ящик следил за соблюдением правил и, если вдруг замечал нарушение, оглашал здание страшными ругательствами. Так нам рассказывали второкурсники!

Сегодня утром в новостных листах, что висят над каждой кроватью в общежитии, появилось объявление: «Внимание, сегодня начинается голосование за лучшую снежную скульптуру! Не упустите возможность выбрать победителя, которого объявят в день Зимнего бала!»

Прочитав объявление, я погрузилась в непередаваемо приятное состояние предвкушения нового необычного развлечения. Судя по общему ажиотажу у окна, не одна я мечтала отвлечься от учебных будней.

– Смотрите, какой снежный вихрь! – с придыханием восхитилась Ола. – Невероятно красиво!

Приподнявшись на цыпочки и опершись на стоявшую ближе к окну Рину, я посмотрела вниз: во дворе вихрилась снежная метель, медленно оседала и расходилась потоками к расположившимся по кругу мужчинам.

– Их пятнадцать, – насчитали девушки.

– Смотрите, и лерр Лерио вернулся! – с восторгом сообщила одна из его поклонниц.

Мое сердце пропустило удар. Лерр Лерио и несколько других кураторов отсутствовали последние недели. Поговаривали о прорыве где-то на севере королевства и о том, что все силы брошены туда. Волновалась ли я за крылатого лерра, глядя на которого не могла связно думать? Безусловно. Впрочем, как и многие другие девушки-кадеты, даже не скрывавшие своего восторженного отношения к нему.

– Снег распределили, – сказала Рина, дернув плечом и привлекая тем самым мое внимание.

– Волшебство начинается! – прошептала девушка рядом со мной.

И действительно: пятнадцать сильных магов, вскинув руки, принялись «приманивать» свой снег, крутить его в нужном направлении, заставляя принимать невообразимые формы.

– У лерра Пьяле – танцующая девушка, – заметила Ола.

– А у Даути – огромный котелок с чем-то! – восхитился кто-то.

– Смотрите, лерр Дивит лепит монстра. Невероятно похож. У меня даже мурашки, потрогай…

Девчонки восторженно ахали и охали, а я молча рассматривала парную скульптуру, которую ваял Лерио. Сначала снег под действием его магии превратился в женскую фигурку – тоненькую, ладную, с длинными вьющимися волосами. Затем рядом с ней появился снежный мужчина в плаще до земли, крепкий, широкоплечий, высокий, с капюшоном на голове и… обнявший крыльями девушку. К окончанию волшебства снежная красавица в развевавшейся на ветру длинной юбке обнимала свою пару за шею. Остальное