Эвандер разочарованно вздохнул. Его радость угасла.

Дезидерия поняла, что снова нагрубила им. Ей не хотелось, чтобы ребята считали ее злой, поэтому она осторожно и сдержанно передумала:

– Хорошо, идемте с нами. Возможно, вы сможете помочь нам – и в мужских термах ходят какие-нибудь слухи обо мне.

– Вот это здорово!

– С другой стороны, я прошу вас воздержаться от каких-либо действий! В термах сделайте вид, что незнакомы с нами. Вы поняли?

– Я в любом случае не собирался вмешиваться в ваши дела! Мне просто хочется очистить поры лавандовым маслом, чтобы моя кожа стала как никогда мягкой!

– Ухаживаешь за собой любимым? – засмеялась Фисба.

– Ты не рыжая и не поймешь, насколько моя кожа чувствительная к солнцу! – возразил он.

– Крайне чувствительна, я полагаю.

Как только Андреа превратился в пышную Марселину, компания села в карету и направилась в термы. После полудня голубое небо заволокли мрачные тучи. Из-за жары в городе случались грозы, и было похоже, что тот вечер не станет исключением. Становилось душно. Воздух сгущался, как если бы кто-то наблюдал за ними с небес.

– Что вы планируете делать, если ваш переворот увенчается успехом? – спросил Эвандер Дезидерию. – Если нам удастся выкрасть Исидора, вас не оставят в покое. Начнется погоня. По всему Серебряному королевству повесят объявления о розыске.

– Я не собираюсь оставаться в Фаосе. По крайней мере до тех пор, пока у власти принцесса и Понтифик. Нам придется уехать подальше ради блага Исидора.

– Вы собираетесь бросить все, что у вас есть?

– Я скорее откажусь от всех своих материальных благ, чем представлю жизнь без брата, – ответила Дезидерия.

– Это… очень благородно! Но не собираетесь же вы бежать в пустыню! – уточнил Эвандер.

– Я богата. У меня есть средства, чтобы оплачивать наши нужды. Я уже купила и обустроила поместье вдали от Фаоса. Однако эта часть плана вас не касается.

Поняв, что больше ему ничего не расскажут, Эвандер смущенно замолчал. Андреа не решился развивать эту тему. Он понимал, что Дезидерия хочет оставить ребят в неведении ради их же безопасности. Они и так настолько увязли в этой истории, что выйти сухими из воды становилось попросту невозможно. Однако Андреа надеялся, что им все же удастся найти выход.

Он так и не рассказал ребятам тайну о браке, которую ему накануне поведала Дезидерия. Такие новости заставили бы их задуматься о будущем. Андреа не понимал, как выбрать момент для такого разговора. Он справедливо опасался их реакции. Новость могла подкосить их прямо перед миссией, что точно не послужило бы их интересам. При этом юноше было чрезвычайно трудно держать тайну при себе. Ему хотелось кричать об этом на весь Фаос и в лицо сестре Агнессе. Кричать о том, что всю жизнь их обманывали.

В преддверии королевской свадьбы термы пользовались огромной популярностью. Каждому хотелось выглядеть как можно лучше и ухоженнее. В бани, открытые каждому горожанину, съезжались все – от крестьян до врачей. Чтобы вместить их, требовалось огромное пространство, и под широкими сводами терм в тот день звучало великое множество голосов.

У Дезидерии были собственные ванны, расположенные отдельно от общественных, чтобы аристократке не приходилось смешиваться с чернью. Длинный параллельный зданию коридор вел в частные покои. Мозаичные фрески с изображением морских мифов украшали полы и потолки помещения. Андреа подумал, что Каспар почувствовал бы себя здесь на седьмом небе от счастья. Осколки стекла сверкали на свету, создавая ощущение, что мозаичные разноцветные кораллы движутся, а над ними проплывают осьминоги, киты и рыбы.

– Увидимся через час, – сказала Дезидерия, указав Эвандеру на дверь, отделявшую женскую половину от мужской. – Не задерживайтесь, иначе карета уедет без вас.

– Понял, постараюсь не заснуть в парилке!

Молодой человек развернулся и направился к двери раздевалки. Дезидерия остановила его.

– Это женская половина, Эвандер, на двери даже значок есть! Вы что, читать не умеете?

Смущенный Эвандер повернулся и засмеялся:

– Простите, я такой рассеянный!

Дезидерия заворчала, когда юноша скрылся из виду Поначалу она решила, что так Эвандер хотел незаметно подсмотреть за девушками, но Андреа, скрывавшийся под личиной Марселины, пояснил:

– Простите, госпожа, он и в самом деле не умеет читать.

– Правда? Разве в Оффиции этому не учат?

– Конечно учат. Но Эвандер отличается от других детей. Он долгие годы пытался освоить чтение, но безуспешно. Он говорит, что буквы смешиваются у него в голове, и ему с трудом удается читать по слогам… Он не виноват. Прошу вас, не держите на него зла.

Фисба кивнула, подтверждая историю Андреа. Умение читать всегда было особой темой в Оффиции. Девушка много раз видела, как Эвандер терял уверенность в себе и называл себя ни на что не годным идиотом из-за этой неудачи. Если в классе шли занятия, требующие умения читать, Фисба всегда подсаживалась к товарищу. Она подчеркивала, что считает за честь быть его напарником, и читала вслух, чтобы самой не запутаться.

После такого разъяснения Дезидерии стало стыдно, что она так скоро осудила Эвандера. Она приказала Пираму стоять на страже до самого конца их встречи.

Женская раздевалка стала особым переживанием для Андреа. Оказавшись там, он не чувствовал себя ни чужим, ни своим. Он испытывал легкое чувство вины от удовольствия оставаться там. Тело Марселины помогало ему убедить себя, что он имел право находиться там. В его сердце жила вера в то, что однажды он сумеет зайти туда под собственной личиной, без какого-либо стыда или угрызений совести. Он не был ни мужчиной, ни женщиной: он был сразу и одним, и другим. Андреа был человеком, которого невозможно определить как половинку целого, как бы ни считало большинство смертных. Общество вообще любило дихотомии, лелеяло и поощряло их. Разделение по категориям значительно упрощало жизнь.

– Мне тоже нужно раздеться? – задрожала скромная Фисба.

– Нет, вы останетесь одетой и будете наблюдать рядом с купелью. Помните, что в общественных местах вы моя служанка. Не снимайте браслеты. А вы, Андреа, придумайте, чем прикрыть запястья. Вам нужно спрятать свечение.

Юноша взял длинный отрез ткани и повязал его вокруг талии и предплечий.

Место было не слишком многолюдным. Несколько аристократок плескались в воде, играли в кости или наслаждались массажем с эфирными маслами, который делали Отверженные. Один из слуг протянул им железный скребок – стригиль.

Аделаида уже ждала их. Она казалась чем-то озабоченной. Ее светлые волосы, заплетенные в косу, были собраны в пучок и закреплены массивной металлической застежкой в виде женского бюста. Создавалось впечатление, будто у нее на макушке лежит золотое яблоко. Она подошла к Дезидерии, державшей Марселину за руку, которая тут же восхитилась:

– Ангел мой, какое прекра-а-а-асное место для суида-а-а-ания! Луш-ш-ш-ше не выбрать!

– Нам нужно место, где можно остаться наедине, – улыбнулась в ответ Аделаида. – Пойдемте, я забронировала нам ванну. Там мы сможем спокойно переговорить без лишних ушей.

Девушки проследовали