Систематическое картографирование полярных областей началось лишь тогда, когда европейцы озаботились поиском морского пути в Азию, который не пролегал бы к югу от Африки или Америки, а именно – Северо-западного прохода к северу от Америки или Северо-восточного прохода к северу от Евразии. По мере того как всё больше людей верило, что Америка – это не часть Азии, как считал Колумб, активизировались и попытки найти путь вокруг этого нового континента или через него, чтобы подобраться к богатствам Востока. В 1497 году Джон Кабот, итальянец на английской службе, открыл Северо-западный проход, попытавшись пройти севернее американского континента – за двадцать три года до того, как португалец Фернан Магеллан обогнул его южную оконечность. Кабот, таким образом, стал первым, кто отправился в арктический лабиринт, который очень медленно наносили на карту в течение последующих четырехсот лет, пока наконец норвежский полярный исследователь Руаль Амундсен и его команда на судне «Йоа» не достигли в 1906 году Тихого океана. Кабот не прошел и половины пути, он добрался только до Ньюфаундленда, где наткнулся на льды. Во время второй своей экспедиции в 1498 году он и четыре его корабля бесследно исчезли – зловещее предзнаменование того, что ожидало любого исследователя, рискнувшего плыть в этих водах.

Карты Кабота, к сожалению, утеряны. Но о том, что ими в свое время широко пользовались, свидетельствует карта восточного побережья Америки, составленная в 1500 году испанским картографом Хуаном де ла Коса, где на 52 градусе северной широты нарисовано пять английских морских флагов, а рядом указано: «Mar descubierta ynglesie in» («Море, открытое англичанами»). Португальцы тоже искали путь на восток через запад. Исследователь Гашпар Корте-Реал побывал в Гренландии, Лабрадоре и Ньюфаундленде в 1500 и 1501 годах, на анонимной карте 1502 года эти районы усеяны португальскими морскими флагами. Легенда на карте рядом с Гренландией гласит: «Эта земля была открыта по велению светлейшего государя дона Мануэла, короля Португалии, и принята за оконечность Азии». Экспедиция Корте-Реала также бесследно исчезла.

Но и англичане не оставляли надежды найти проход через северные земли. В 1541 году Роджер Барлоу, купец из Бристоля, представил Генриху VIII краткий географический обзор Suma de geographia. В нем говорилось, что поскольку испанцы и португальцы основали свои заморские колонии на востоке, юге и западе, то осталось только одно направление, где можно что-то открыть – «северное». В 1553 году британская экспедиция отправилась вдоль норвежского побережья с тем чтобы открыть Северо-восточный проход через еще тогда не изведанное северное побережье России. И экспедиция своего добилась благодаря Carta marina Олафа Магнуса (1539), на которой к северу от Скандинавии простирается открытое море. Обогнув Книсканес, северную оконечность Норвегии, один из капитанов, Ричард Чанселлор, окрестил скалистый мыс Северным (Нордкап), и этим именем мы пользуемся по сей день. Однако вскоре корабли экспедиции потерпели крушение. Оба экипажа, все шестьдесят три человека, не пережили зимовку на Кольском полуострове и умерли от голода и болезней.

Картографы того времени отнюдь не были уверены в том, что вообще существуют северные проходы в Азию, будь то на востоке или на западе. Многие считали, что Америка и Азия – это один континент, следовательно, проходы и не нужны, а если плыть вдоль северной стороны континента на запад, просто вернешься в Атлантический океан. На португальской карте 1502 года восточное побережье Азии уходит за край карты, это может означать, что дальше за пергаментом оно соединяется с Америкой. Ту же картину мы наблюдаем на двух итальянских картах, появившихся несколькими годами позднее.

Йоханнес Руйш, голландский исследователь, который, возможно, участвовал в первой экспедиции Кабота, составил в 1507 году карту мира, где отчетливо видно, что Гренландия соединена с самой восточной частью азиатско-американского континента. Он также связал Норвегию с береговой косой Вентелант, которая, в свою очередь, примыкала к Филапелату и Пилапеланту (Лапландии), что простирались дальше на север к острову на Северном полюсе, именуемому Гиперборейской Европой. Чуть севернее Пилапеланта указана церковь Святого Одульфа – правда, неясно, имел ли в виду Руйш церковь в Вардё или церковь Святого Олафа (Нидаросский собор) в Тронхейме.

На глобусе, датируемом примерно 1505 годом, Северная Америка растворена в россыпи небольших островов, не представляющих никакого препятствия для тех, кто пожелал бы добраться до восточной части Азии. Эти же острова мы находим на глобусе 1515 года немца Иоганна Шёнера, но на его более поздних глобусах 1520, 1523 и 1533 годов североамериканский континент разрастался всё больше и больше, пока не слился с Азией.

Отсутствие достоверной информации о районах Атлантического океана к северу от 55 градуса северной широты не только создавало для картографов проблему, но и предоставляло им полную свободу действий. Не все из них были столь же консервативны, как венецианец Джакомо Гастальди, который, составляя в 1556 году карту, оставил северные районы незакрашенными, но и он потом поддался общему веянию. На карте 1562 года он начертил проход между Америкой и Азией и назвал его Streti di Anian – Анианским проливом. Это имя, вероятно, он позаимствовал из рассказов Марко Поло, где Анией названа одна из китайских провинций, но сам пролив Аниан был лишь плодом его воображения. Тем более поразительно, что он поместил его именно там, где Азию и Северную Америку действительно разделяет Берингов пролив.

Пролив Аниан прожил долгую жизнь на европейских картах. Мы снова видим его на карте, включенной в книгу английского летописца Джорджа Беста Правдивый рассказ (True Discourse), вышедшей в 1578 году[111]. Двумя годами ранее Бест в составе экспедиции капитана Мартина Фробишера отправился на поиски Северо-западного прохода. На борту имелась карта мира Меркатора 1569 года и атлас Ортелия 1570 года. На обеих картах был проложен судоходный путь к Тихому океану через северную часть американского континента. Когда в конце июля они вошли в залив (потом названный в честь Фробишера), что врезался в юго-восточную часть острова Баффин, Фробишер принял его за пролив, думая, что справа от него Азия, слева – Америка, а впереди – Тихий океан. На самом деле, чтобы добраться до самой восточной точки Азии, экспедиции пришлось бы преодолеть еще 4390 километров. Однако из-за сильного снегопада и потери спасательной шлюпки Фробишер повернул обратно, не дойдя до конца залива тридцати двух километров, уверенный в том, что открыл Северо-западный проход. Он назвал его проливом Фробишера, подчеркивая этим его статус северного аналога Магелланова пролива. На карте, помещенной в Правдивый рассказ, область, которой достигла экспедиция Фробишера, представлена как островное королевство, откуда широкий и привольный «пролив Фробишера» ведет к Тихому океану через пролив Аниан. Вернувшись в Лондон, Фробишер сообщил о своем путешествии Меркатору и Ортелию. Ортелий тут же отправился в Англию, чтобы узнать о новых открытиях из первых рук.

Тем временем голландец Виллем Баренц искал Северо-восточный проход. В 1596 году он в третий раз попытался пройти до Новой Земли и дальше на восток. Четвертого июня его экспедиция достигла мыса Нордкап. Однако отсюда своенравный шкипер направил ее значительно западнее, чем