– Совсем ошалел, служивый?

– Простите, герцог, – всадник смущенно опустил голову, но продолжил твёрдо: – Шевалье Стэн Колтон. Мы тут взяли в плен троих магов, один из них требует вас.

– Требует? – удивился я.

– Так точно. Говорит, что главный торнийский маг! Требует Карателя.

– Ну, веди, шевалье Колтон!

Уже через пару минут я обозревал худощавого, невысокого мага, который в свою очередь смотрел на меня с неприкрытой ненавистью.

– Это вы хотели меня видеть? С кем имею честь?

– Ты? Честь? – прошипел маг. – Как можно говорить о чести после всех твоих подлостей? Ты уничтожил сотни магов! За месяц! Уничтожил подло и бесчестно! Вместо того, чтобы встретиться в честной схватке!

– В честной схватке? – рассвирепел я. – Вы, сговорившись за спиной королевы, вторглись на наши земли, чтобы поработить их, и привели армию в десять раз больше той, которая была в Лесании. Честная, бл…, схватка? Когда один наш воин против десяти ваших?

Маг попятился, заморгал глазами.

– Вы, твари, пришли убивать и жечь. Переделывать под себя. Вы пришли на чужую землю, заранее зная исход битвы! И ты, мразь, будешь рассказывать мне о чести?

– Вы лишили наш континент семи с половиной сотен магов! – взвизгнул торниец.

– Нет, мразь, – я выставил в его сторону указательный палец, – Это ВЫ лишили континент семи с половиной сотен магов, когда решили убивать и захватывать. Это ВЫ убили почти двести тысяч воинов, которые могли бы пахать, сеять и жить в своё удовольствие. И я сделаю всё, чтобы такие мысли больше никогда не закрались ни в чью глупую голову на этом континенте! Мы проведём такую операцию по принуждению к миру, что ваши королевства запомнят это на всю оставшуюся жизнь!

Я повернулся к Стэну Колтону:

– Ваша должность, шевалье?

– Сотник третьей сотни первой конной тысячи корпуса графа Шеридана! – лихо отрапортовал дворянин.

– Этого урода, – я махнул в сторону мага, – В цепи и в Велес! Как раба! Пусть королева разбирается, что с ним делать! И приставить к магам усиленную охрану. При малейшем подозрительном движении убивать на месте!

– Понял, ваша светлость! – шевалье приложил правый кулак к левой стороне груди – местное козыряние, однако. Маг пытался что-то сказать, но я не слушал. Вскочил на байк, и умчал вместе с Рузером дальше.

Но доехать до села, где был принц Зорот, я не успел. Дорогу мне преградили… крестьяне. Я остановился, на всякий случай активировав перстень, и нахмурился:

– Вы ещё кто такие?

– Это ты вначале, мил человек ответь, кто ты такой! – грозно потребовал бородатый детина. Другие пятеро мужичков недобро хмурились, но один из них вдруг воскликнул:

– Да это же Каратель! Порас говорил, что он на чудной колёсной штуке без коней!

Мужики сразу же опустили пики и поклонились:

– Простите, Ваша светлость! Мы вас за торнийца приняли!

– Порас, Порас, – пытался вспомнить я, – Погоди! Это не тот ли Порас, которого я в деревне вылечил? После нападения тэнеберийцев?

– Он, вашество, – пробубнил один из мужиков, – После того, как они сёла палить начали и убивать всех, Порас стал гуторить, что и как. Что с вами встретился, что вы рассказали, как действовать нужно. И мы цельную армию собрали. И бьём торнийские обозы.

Мужик смущённо закашлял и поправился:

– Вернее, били. А потом они усиливаться начали. А с пиками да вилами сильно против луков да мечей не навоюешь! А когда нас набралось почитай почти двадцать тысяч, Порас сказал, что нужно на помощь армии идти. Мол, они воюют с впятеро сильнейшим противником. Ну, мы и пошли. А тут в селе неподалёку и первый бой приняли.

– Ого, – я соскочил с байка. – А ну рассказывай!

– Налетели мы под утро. А там народ бывалый, видать. Много наших погибло, пока мы победили. Но считай, почти всех порубали в итоге. Но и наших тысяч пять полегло! А сейчас Порас разбирается с пленными, а потом мы на помощь армии пойдём, значится.

– На помощь не нужно идти, друзья! – я похлопал мужика по плечу, – Торнийской армии больше нет! Час назад в решающем сражении мы уничтожили их.

Мужики переглянулись и заулыбались. Видно было, что хоть и приняли решение воевать, не сильно им этого хотелось. И теперь вроде как не по своей вине война прошла стороной. Я вытащил из кармана кошель с золотыми и кинул мужикам:

– Выпейте за моё здоровье, а Порасу я сам расскажу. Далеко до села?

– Так лье три или четыре, вашество, – ещё раз поклонившись, ответил мужик.

И снова я рванул на байке вперёд, и буквально через несколько минут въехал в догорающее село. Трупы торнийских солдат и крестьян валялись везде. Некоторые проулки просто завалены были грудами тел. И становилось понятно, что хотя торнийцы дорого продавали свою жизнь, крестьяне оказались на удивление бесстрашны. А сейчас крестьяне-трудяги стаскивали тела торнийцев в одну кучу, а тела своих – в другую. Я остановился от греха подальше перед селом, и туда вошёл пешком, крича заранее, что, дескать, свой я, лесанийский. А то крестьяне наши, как оказалось, очень даже круты бывают, если их к стенке прижать и самого дорогого лишить!

Ко мне навстречу выскочили несколько мужичков с красными тряпками, повязанными сверху на рукав. Как оказалось – крестьянские сотники. Они и проводили за село, к Порасу. А там…

А там под деревом с петлёй на шее на корявом пенёчке, балансируя всё время на кончиках пальцев, стоял какой-то хлыщ, судя по всему – принц Зорот. И было принцу неуютно ужасно. Тем более, на дереве уже висели пять тел, а под этим же деревом валялись с отрубленными головами тел пятнадцать в роскошных одеждах – не иначе вельможи торнийские. Ещё столько же вельмож – избитых, потрёпанных, стояли связанные под деревом, под охраной десятка мужиков с пиками и топорами на длинной рукояти. С двух сторон от принца Зорота тоже стояли два огромных мужика с топорами в руках. А Порас сидел за столом, метрах в пяти от принца. Слева и справа от Пораса сидели ещё двое крестьян, и вершили, надо полагать, свой, крестьянский суд. Я чуть не расхохотался от напыщенного вида самостийных судей, но сдержался, лишь махнул всем ручкой и бодренько произнёс:

– Вечер в хату, уважаемые!

Услышав мой голос Порас оглянулся, вскочил, и бросился ко мне:

– Ваша светлость! Мы сейчас с этими закончим, и к вам на помощь пойдём! – сияя глазами, зачастил крестьянин. – Мы тут тоже подмогли вам, сколько сумели. Тыщи две положили супостатов!

– Не нужна помощь, Порас! – улыбнулся я, и, увидев посмурневшее враз лицо крестьянина, поспешил объяснить: – Разбили мы торнийскую армию всю!

– Слава богам! – осенил себя местным аналогом креста Порас, поднеся ладонь ко лбу, рту и груди, – А мы, значицца, этих вот судим! Супостатов! Всё честь по чести – суд даже сделали, свой, как полагается!