– Для вас – да! – кивнул я, и продолжил: – По сравнению с вами даже валун мудрец! Так вот, как говаривал один мудрец, то есть я, предупреждён, значит, вооружён!

– А чем вооружён? – с подозрительностью поинтересовался Курт.

– Да какая разница? – разозлился я. – Дубиной, бл…!

– Ну, большая разница, вашество, – не согласился Макс. – Если я, к примеру, дубиной вооружён, а вы арбалетом, то пофиг мне на это предупреждение! Я и добежать до вас не успею с этой дубиной-то!

– Погоди, – рассудительно встрял Курт, – А если ты за углом спрятался, а командир с арбалетом идёт и не знает о тебе? Тут ты его дубиной и шарахнешь! И арбалет ему не поможет!

– И их сиятельство ещё умнее станут, – вставил свои пять копеек Рузер.

– Куда уж умнее-то? – вздохнул Макс, – Вон, итак себя мудрецом кличет. С такими темпами скоро начнёт на площадях вещать, как юродивые, мол, записывайте за мной люди добрые! Весть вам несу мудрую!

– Это которые о конце света вечно рассказывают? Мол, слушайте меня и идите к спасению? – демонстративно-невинно переспросил Курт.

– Да-да! – подтвердил Макс.

– А у нас в деревню приходил юродивый, – встрял в разговор Рузер, – И кричал, что только он знает, как правильно жить нужно! И сказал, что ему нужна самая красивая девушка, и он только ей расскажет.

– А это точно не наш герцог был? – спросил Макс. – По красивым девушкам он тоже не дурак…

– Вот обалдуи! – с чувством произнёс я. И повернулся к элементалу: – Ладно, шутки в сторону! Здик! Спроси у Шиба, сколько торнийцев собирается в лес?

– Два корпуса, Серж! – бодро доложил кусок стихии.

– То есть, десять тысяч?

– Немножко меньше. Шиб докладывает, что точно сможет доложить только через пару часов, так как люди всё время шевелятся и ходят!

– Отставить их считать! Пусть Шиб летит к графу Шеридану-старшему, и докладывает о готовящейся вылазке. Граф должен был оставить в лесу мины и ловушки. Но предупреждён…

– Значит, вооружён, – улыбнулся Макс, – Извини, Серж, пытались обстановку разрядить.

– Макс, у Шеридана пять рот спецназа?

– Как и приказывал, Серж.

– Отлично! Здик, скажи Шеридану, пусть выпускает специальное подразделение. Это их задача. Ну, и сам пусть на всякий случай готовится. Меня держать в курсе происходящего! Остальным отбой!

***

Барон Орвье Ирс вёл два корпуса по тёмному лесу в обход страшных ловушек, устроенных лесанийцами на равнине. И поражался хитроумности мага Олса. Увидев, что вестей от конных корпусов нет, и лесанийскую армию никто не атакует с тыла, маг предложил герцогу Зару отправить два корпуса в обход через лес.

– Маршал, кто мешает нам отправиться через лес? Даже если и есть там какие-то ловушки, мы их просто обойдём! Пусть корпус уйдёт вглубь леса подальше и по широкой дуге выйдет в тыл противника! А когда они атакуют, наша пехота с мешками пойдёт в атаку здесь!

– Да, – загорелся Зар. Но дуга должна быть действительно большой. Слишком хитрый противник нам попался!

В итоге решено было отойти аж на пять лье вглубь леса, пройти ещё пять лье параллельно, и после этого идти к выходу. Как раз получалось, что два корпуса выйдут в тыл лесанийской армии. И пусть их будет раза в три меньше – ночь и эффект неожиданности сделают своё дело. Да и на помощь сразу же отправятся основные силы.

Перед отправкой командующим двумя корпусами назначили барона Орви Ирса, и это было беспрецедентное решение. Маршал поставил во главе обходного отряда не представителей знатных родов, а действительно знающего своё дело служаку. Когда определились, сколько человек пойдёт в обход, герцог оставил Ирса в палатке и лично беседовал с ним, объясняя то, что не осмелился сказать при всех:

– Барон, не буду скрывать, что положение очень тяжёлое, и на вас последняя надежда. И если вы её оправдаете, поверьте, не только дом Заров, но и все остальные герцогские дома будут вам благодарны!

– Герцог, – поклонился старый служака, – Я сделаю всё, что в моих силах.

Взмахом руки Зар остановил барона и продолжил:

– После вчерашних безуспешных атак и пропавших кавалерийских корпусов Отто Манжена, у нас в строю осталось всего восемьдесят тысяч солдат! Это меньше половины от того, что вышло из Торна!

Барон ошеломлённо заморгал. Он даже не представлял бедственности всей ситуации, а теперь защемило где-то в районе солнечного сплетения, то ли от страха, то ли от ответственности.

– Мы отправляем с вами десять тысяч лучших воинов! И если вы не выполните задачу, то… – герцог Зар мучительно тяжело помолчал, и проговорил глухим голосом: – Я разверну армию и вернусь в Торн, чтобы спасти то, что имеется!

– Ваша светлость! – барон приложил руку к груди: – Либо я сделаю, что нужно, либо умру!

И теперь Орвье Ирс шёл по лесу, слушая, как топчут валежник его солдаты, и мечтал, как станет спасителем Торна. Как его, верного, но небогатого дворянина будут чествовать толпы торнийцев, как спасителя королевства. И неважно, что королевство само начало захватническую войну. Король сказал, что это необходимо для выживания Торна, ибо лесанийцы всеми силами не дают развиваться торговле и ремёслам, пытаясь напортить торнийцам везде, где можно! Даже проклятых гномов переманили у Снэга! Барон, кстати, до сих пор не мог понять, почему король Снэга Глацис отверг предложение присоединиться к общему нападению. Хотя и без него поход представлялся чем-то быстрым, победоносно-яростным и безусловно-выигрышным. И вот уже месяц торнийцы в Лесании, и вместо побед – страх, унижения, пугающая неизвестность и недоумение. Брошенные сёла и городки. Постоянные ночные нападения. Начавшийся голод. Дезертирство. И страшные смерти от непонятного оружия. Гибель магов. Если бы попросили дать название походу, барон бы назвал его «Ярость и бессилие». Лесания будто превратилась в какую-то волшебную страшную страну из сказки, которой пугала его в детстве нянечка. Но теперь барон решил расквитаться за все страхи и за весь позор торнийцев, и наказать подлых врагов, боящихся открытой, честной схватки!

И опять перед мысленным взором барона замелькали сцены из триумфального возвращения. Его награждение во дворце короля Зевуса. И, быть может, поцелуй принцессы Ассеи. Барон настолько размечтался, что вначале даже не обратил внимание на зловещий свист арбалетных болтов, и лишь когда захрипели умирающие, вздрогнул…