Было больно. Очень. Так, что даже в глазах потемнело. Но не должно же во сне быть так больно. Во сне может быть страшно, грустно до слез, но физической боли в своих снах я никогда не испытывала.

- … разнесла с самого утра усадьбу Потапчуков, устроила погром в моем кабинете… - до моего сознания сквозь красный туман доносился жесткий голос, перечисляющий мои прегрешения. Мимо меня по воздуху проплыла нижняя челюсть Петровича, присоединилась к черепу и взмыла на каминную полку, заняв свое прежнее место. – Просто маленькое чудовище! Что там у вас?

Мужчина опустился рядом со мной на колени, стал осматривать, зачем-то приподнимая мне веки. Хотелось спать… На уровне моих глаз мелькнул золотой медальон на массивной цепи, пахнуло хвоей, мою руку зажали сильные холодные пальцы.

- Вот растяпа! – выпалил герцог. – Угораздило же распороть палец о клык болотной годрилы… Вот зачем было хватать все подряд?

Мой палец обдало холодом, затем ощущения сменились мятным покалыванием, как от приятного травяного компресса. В голове начало проясняться. Я увидела, что моя кисть окутана серебристым сиянием, а тонкие почти бескровные губы герцога что-то беззвучно шепчут.

Прикрыла глаза, чувствуя облегчения, но перед глазами всплыл совсем другой туман…

Мне никогда не нравилась Мальвина. При всей моей любви к куклам, к этой старой потертой марионетке я стала испытывать неприязнь с первого взгляда. В спектакле ее уже год как не задействовали, но в подсобке, где хранились наши «актеры» она упорно висела в самом центре стены.

- Давай проводим ее в последний путь? – как-то предложила я Анечке.

- Ты что! Наталья Сергеевна нас убьет! – округлила глаза наша кукольница. – У нее эта рухлядь на балансе числится. Спишем после годовой инвентаризации.

- Тогда хоть уберем куда подальше, с глаз долой…

После этого, мы сняли чем-то заляпанную куклу с гвоздика, положили в пустую коробку и убрали на самую дальнюю полку стеллажа. И пару дней все было хорошо, почетное место на центральной стене заняли новенькие Красная шапочка и Серый волк… А потом Мальвина вернулась.

Она все так же висела в центре стены, потрепанная жизнью и сценой, а Волк и Шапка пропали.

- Мистика… - прошептала Анечка. – Она их убила, мы – следующие. – и прикрыла рот ладошкой.

Красная шапочка сотоварищи обнаружилась в мусорном ведре в кабинете директора театра. Анечка получила выговор за неаккуратное обращение с реквизитом. Мальвина опять отправилась в изгнание на шкаф… А через неделю опять вернулась.

В тот день у меня пропал Мишутка – первая законченная кукла для моего дебютного спектакля. Я перевернула вверх дном весь театр, но медвежонка так и не нашла. Поздно вечером, оставшись одна в пустом здании, я еще раз заглянула в подсобку, где хранились куклы.

- …любимая. – донеслось до моего слуха невнятное бормотание и причмокивание.

Распахнув дверь, я застыла в изумлении. В комнатке с куклами горели свечи, а около Мальвины на коленях стоял какой-то мужик и лобызал ее руки. «Больной» - промелькнула в мозгу первая мысль. «Ужин при свечах?» - я увидела небольшой раскладной столик со снедью и дешевым портвейном, дополнительную романтику в атмосферу вносили свечи-шайбочки. Он же все тут спалит! В комнате и так было душно.

- Что здесь происходит? – рявкнула я со злости. Мужчина вздрогнул и обернулся. – Веригин? – узнала я нашего придурковатого ночного сторожа.

Я раньше даже не представляла насколько он не в себе. Глаза мужчины были словно стеклянные. Он взвыл и ломанулся из комнаты, сбивая меня на пол и опрокидывая стол и свечи. Я больно ударилась затылком и провалилась в темноту.

Дышать было нечем. Я закашлялась и попыталась открыть слезящиеся глаза. Дым плотной завесой наполнил помещение, языки пламени обгладывали некогда нарядных кукол, прямо на меня цинично взирала Мальвина с обгорающими голубыми волосами…

Пропала Мальвина… всё пропало… я – пропала…

Зрение опять прояснилось, перед глазами мелькнул и исчез золотой медальон. Глаза больше не слезились.

Я ущипнула себя за руку, пытаясь проснуться…

- Не старайтесь, госпожа Медведева. Это – не сон! – донесся до меня жесткий голос.

- Я умерла? – задала мучавший меня вопрос.

- К сожалению, нет. – раздалось совсем рядом. Затем наглый герцог самым беспардонным образом схватил меня за шкирку, как маленького котенка, и усадил на стул.

- Я не знаю, что с вами случилось и как вы оказались в моих владениях. – продолжил он, усаживаясь в свое кресло. – Если честно, мне наплевать кто вы. Главное, что вы совершенно не опасны и, похоже, полностью бесполезны.

Герцог достал бумагу и чернильницу и начал что-то писать. Потом нажал какой-то шарик у себя на столе. Шарик вспыхнул неярким светом, затем погас, а герцог продолжил писать.

- Мессир Кабо? – в кабинет протиснулся мужчина с длинными блеклыми волосами, одетый в черный балахон, а за ним, уже известный мне Чумной доктор.

- Кроули, возьмите у нее кровь, слюну и прядь волос. – герцог задумался. – Пожалуй, этого будет достаточно.

- Достаточно для чего? – встряла я, такой расклад меня не устраивал. – Я не давала согласия на анализы!

Герцог прожег меня взглядом. Тут же из моего стула вылезли черные кожаные ленты, плотно оплетая меня, как удавы.

- Можете считать, что уже дали. – герцог опять продолжил что-то писать.

Кроули с самым невозмутимым видом приступил к экзекуции, открыл саквояж, достал оттуда тонкий стилет и несколько баночек. Перехватил тонкими холодными пальцами мое правое запястье, полоснул стилетом вдоль вены и начал собирать кровь в баночку. Я громко вскрикнула, но сразу же закрыла рот под грозным взглядом герцога.

- Не советую меня раздражать. – напомнил мужчина и вернулся к своим делам.

Упырюга-Кроули сцедил у меня добрых пол литра кровушки, так что руки я уже не чувствовала.

- Теперь ваша очередь, коллега. – обратился он к чумному доктору. – Подлатайте особь.

Чумной доктор достал какую-то мазь, смазал надрез и начал что-то неразборчиво нашептывать. Рана затягивалась на глазах, постепенно руке возвращалась чувствительность, пальцы слегка покалывало.

- Теперь локон… - Кроули приблизился ко мне безразлично осматривая водянистыми глазами. – лучше из височной части.

Тонкие пальцы мужчины подцепили прядь и вытянули из пучка. У виска вжикнул стилет.

- Готово. – безэмоционально констатировал Кроули, опуская в пустую баночку мои волосы. – теперь слюна…

Слюну бледный получил сразу, даже попросить не успел! В меткости сегодня я переплюнула верблюда Яшу из передвижного зоопарка, в который Таньку сводил один неудачливый кавалер на первое и последнее свидание.