Замок «гусиная шея»

Примерно в 1550 г. в любой одной (или более) из этих пяти стран: Испании, Голландии, Германии, Шотландии или Швеции — появилось новое и крайне необходимое усовершенствование принципа кремень — огниво. В нем использовался ударник и — как и в колесцовом замке — его лапки, называемые курком, удерживающие кусочек кремня. Ударник, как и ранее, был подсоединен к пружине, и нажатие на спусковой крючок приводило к тому, что он падал вперед с ударом на кусочек огнива, называемого «курицей», посылая дождь искр в лоток, содержащий запальный порох и соединенный через запальное отверстие с основным зарядом пороха в стволе.

Сегодня эксперты по оружию отождествляют «гусиную шею» по скользящей крышке запального лотка и отдельному куску огнива для кремня, по которому надо ударять, в отличие от оружия, в котором крышка лотка и полка огнива являются одним целым. Полка огнива, о которое ударяется кремень, называется «фризен» или «батарея». Правильно и то и другое, и оба слова означают одну и ту же деталь. Во избежание возможной путаницы с другими значениями последнего слова мы будем использовать слово «фризен» в том смысле, когда речь идет о полке огнива.

«Гусиная шея» не только занимает определенное место в оружейной генеалогии, но она также использовалась американскими охотниками во времена «фронтира» как в оружии с прикладом, так и в ручном оружии. Совсем до недавних пор некоторые коллекционеры оружия классифицировали эту систему как кремневый замок, и весьма вероятно, что одетые в оленьи шкуры пионеры — обычно известные своим бесцеремонным отношением к изяществам терминологии — именовали свои оснащенные «гусиной шеей» пистолеты тем самым названием.

Примерно в то же время, когда появилась «гусиная шея», в Испании производили слегка отличающийся по форме кремнево-ударный замок, и он являет собой переходный элемент между колесцовым замком и настоящим кремневым замком. И называется он...

Микелет

Это название происходит от отрядов вооруженных людей, известных как микелеты, игравших в Испании роль эскорта для важных персон и партий ценных грузов. Их так назвали в честь одного из их командиров, Мигеля де Пратса — вооруженного слуги Цезаря Борджиа, который, возможно, лично вооружал охранников пистолетами этого типа.

В замке микелет тугая главная пружина и сборка ударника, в отличие от «гусиной шеи», находятся снаружи. В этом отношении замок микелет уступает «гусиной шее», но все же у него есть преимущество в том, что фризен и крышка полки составляют одно целое, так что полка открывается автоматически, когда кремень ударяет по фризену.

Другое преимущество оказалось включенным сюда по чистой случайности. Речь идет о предохранительной защелке, которая стала необходимой из-за дефекта в конструкции замка, который позволял курку скользить при положении полувзвода. Здесь предохранительная защелка состоит из болта, перпендикулярного замочной полке, и носика в передней части курка, который в положении полувзвода покоится на болту. Первая часть действия при нажатии на спусковой крючок освобождает болт, давая курку свободу ударить по фризену. Другой отличительной особенностью этого замка является его ударник. Это — неизменно прямая деталь из металла, в отличие от S-образного ударника, используемого в других замках, — прямого потомка старого змеевика в ручной пушке.

И пистолет, и микелеты с прикладом столетиями использовались в странах Средиземноморья, и, очевидно, они попали на американский Запад через Новую Испанию и Калифорнию. Это оружие, несомненно, использовалось мексиканцами в их революции против Испании в первые десятилетия XIX в. Примерно в то же время американские горцы и охотники, промышлявшие с помощью капканов, получили это оружие от мексиканцев, поскольку те владели большей частью нынешней территории США, от Техаса до тихоокеанского побережья — краем, богатым бобрами и другой пушниной. Позднее эти винтовки, возможно, присутствовали в торговле в Санта-Фе.

Поскольку они не были ни дорогими, ни сложными и их было легко приспособить к обширному диапазону видов и калибров огнестрельного оружия, микелеты продолжали использовать в различных отдаленных частях мира еще долго после того, как кремневые замки в наиболее обжитых регионах устарели.

В первых моделях знаменитой винтовки «кентукки» и пистолете использовалась настоящая система кремневого замка. В следующей главе мы кратко рассмотрим кремневые замки до-«кентукки», а потом сосредоточимся на истории самих «кентукки», называемых первым настоящим американским огнестрельным оружием.

Глава 2

ВИНТОВКА «КЕНТУККИ» И РЕВОЛЬВЕР УСТРЕМЛЯЮТСЯ НА ЗАПАД

Но Джэксон был начеку

И не боялся всяких пустяков,

Потому что отлично знал цель,

Которую мы поразим из своих

Винтовок «кентукки»...

В тот сырой и влажный май 1822 г. топочущая, ревущая и улюлюкающая толпа лодочников с крепкими кулаками, набившая до отказа концертный зал в Новом Орлеане, сотрясала стены, выкрикивая припев новой песни «Охотники Кентукки». Дело в том, что для большинства из них эта песня имела особое значение, потому что семь лет назад они отправились в фургонах из дикой местности Кентукки и Теннесси, чтобы присоединиться к генералу Эндрю Джэксону[14] в кипарисовом болоте в Новом Орлеане. С ними, конечно, было и их личное оружие — красиво выглядящие и тщательно отделанные длинноствольные кремневые ружья с изящными очертаниями и полированными под тигровую шкуру кленовыми прикладами, так мягко входившими в плечо, как девушка в бревенчатую избу переселенца времен «фронтира».

Но в тот день, 8 января 1815 г., голос винтовки «кентукки» не послышался ни в одной танцевальной мелодии. Ее смертельная точность раз за разом отбрасывала 5 тысяч красных мундиров Пекенхэма от укреплений перед Кресчент-Сити, сооруженных из бочонков из-под патоки и пробковых бревен. Потерь в британских рядах было почти столько же, как и во всем американском обороняющемся отряде из 3 тысяч человек.

Хотя эта победа не оказала влияния на исход войны — сражение состоялось спустя две недели после подписания Гентского мира[15] и более чем за месяц до того, как весть об этом достигла Америки, — роли, сыгранной этим великим доморощенным оружием с прикладом, суждено было стать важной в истории этой растущей нации. Она действовала на национальную гордость как мощное тонизирующее средство, поскольку наши наземные операции в ту войну в основном заканчивались тягостными неудачами; и в создании нового американского героя тринадцать лет спустя она помогла проложить путь от Монтичелло в Теннесси до нового Белого дома (вместо сожженного в 1814 г. англичанами) в Вашингтоне, где Старый Гикори[16] начнет свои два президентских срока.

Уже не в первый раз «кентукки» завоевывала свои боевые награды. И не в последний тоже.

Был душный и знойный день июля 1755 г.,