Ну что сказать, Гельхемейр явно любил своих студентов больше, чем Линтский сельскохозяйственный. Ну или финансирование имел серьезнее. Комната оказалось очень даже симпатичной. В стене напротив входа было большое окно, по обе стороны стояли две добротные кровати, а между ними – длинный стол, за которым без проблем могли сесть сразу двое. Плюс здесь еще были книжные полки на стенах, высокий шкаф для вещей и дверь в углу, которая скорее всего вела в отдельный санузел. Отличная комната. Вот только у нее был один грандиозный недостаток. Соседка. И судя по сваленным на кровать вещам она уже успела приехать.

В Линте студенты жили по трое. Я тоже так жила, вернее, пыталась первые два месяца. Потом мои соседки устали шарахаться от ударов молний и пожаловались ректору. Меня не выгнали, а отселили в крошечную коморку с узким окном, куда едва влезли стол и кровать. Но я не расстроилась. Так было спокойнее и мне, и окружающим.

А сейчас меня снова пытаются поселить вместе с другим человеком. Странно, ведь ректор знает о моей проблеме и должен был сообразить, что мне нужна «камера-одиночка». Может быть эта какая-то ошибка?

– Никакой ошибки, – разочаровала меня комендант общежития, к которой я вернулась, предварительно заперев комнату. – Мирайя Орин – номер «3-21».

– Но я не могу жить с соседкой.

– Многие не могут, – женщина равнодушно поправила очки в толстой черепаховой оправе. – Потом привыкают.

– Это не каприз, – попробовала убедить ее, – просто мой дар… он может навредить…

– Раз ректор сюда поселил, значит не может.

– Но…

– Комнаты на одного на пятом этаже, – сказала она, но прежде, чем я успела обрадоваться, добавила: – На платном этаже. Восемьдесят крон в месяц. Подходит?

– Нет, – выдохнула разочарованно.

Моих сбережений даже на месяц хватит впритык. А ведь скоро придется заказывать новые перчатки. Эти совсем истрепались.

– Тогда комната «3-21», – спокойно ответила комендант.

– Спасибо, – кивнула я и поплелась обратно.

В комнате пристроила пальто на вешалку, поставила чемодан возле свободной кровати и осторожно села на краешек. Сомневаюсь, что задержусь здесь надолго. Пройдет пара дней, моя соседка, кем бы она ни была, поймет, что со мной творится, и отправится к ректору. А что будет потом, зависит от милости лорда Дорнея. Неужели он не понимал, что так произойдет?

– Ой, – дверь открылась, и в комнату влетела девушка. – Привет.

– Привет, – поздоровалась я.

Это была огневичка. Ярко-красные волосы вились мелким бесом, выдавая дар своей хозяйки. А серые глаза говорили о том, что ее вторая стихия – воздух, как и у меня. Но вряд ли это поможет нам подружиться.

– Ты моя новая соседка? – затараторила девушка, сгребая с кровати вещи и запихивая их в шкаф. – Просто за беспорядок, только час назад приехала. Ты не похожа на первокурсницу.

– Я на пятый поступила.

– Здорово, я тоже на пятом, так что будем вместе учиться. Откуда к нам перевелась?

– Из Линта.

– А где это? – задумалась огневичка, плюхаясь на освободившуюся кровать.

– Юго-восток королевства, провинция Орта, – я неловко пожала плечами как будто мне было стыдно за то, что это захолустье настолько захолустное.

– А-а-а, понятно. Я сама с Кодара, это на западе.

Она вдруг подскочила и протянула мне руку.

– Забыла представиться. Эвантея Федерли. Можно просто Эва.

– Мирайя, – я нервно сжала пальцы, не спеша пожимать протянутую конечность. – Мирайя Орин.

Она немного подождала, потом глянула на мои перчатки и спросила:

– Что-то не так?

– Нет, просто…

Я прикрыла глаза и закусила губу. Не так нужно начинать знакомство, но ведь правда быстро выплывет наружу. Лучше уж сейчас.

– Просто у меня проблемы с даром, – ответила, резко выдыхая. – То есть не с самим даром, а… В общем, мне нельзя прикасаться к другим людям. Любое прикосновение к коже вызывает эклектический разряд.

– Надо же, – растерялась Эвантея.

– Да и… Поэтому я всегда хожу в перчатках. Это альгалит, галийский шелк. Материал-изолятор. Но даже с ним я могу быть опасна. Могу сделать больно и даже травмировать. В общем… я пойму, если ты не захочешь жить со мной. Надо просто сходить к коменданту или лучше сразу к ректору, и он…

– Подожди, подожди, – замахала руками девушка. – Думаешь, я тебя выгоню?

– Я опасна, – повторила тихо.

– А можешь… ну… как-то показать, что происходит?

Я прислушалась к себе, потом вздохнула и стянула с правой руки перчатку. Эвантея прищурилась и, высунув кончик языка, ткнула мою ладонь пальцем.

– Уоу, – подпрыгнула она, когда ее ожидаемо ударило разрядом.

– Я не могу это контролировать, – сказала я, наверное, уже в тысячный раз за свою жизнь.

– Никогда о таком даже не слышала.

– И я не слышала.

– Это всегда так? – девушка вернулась на свою кровать и забавно склонила голову на бок, глядя на меня.

– Когда злюсь или нервничаю, бывает гораздо мощнее. Вплоть до серьезных травм.

Перед глазами мелькнула картина темного переулка в Линте и корчащегося на мостовой Мариса Торли. Поморщившись, я отогнала воспоминание. Он заслужил.

– А еще через воду может зацепить. Я раньше даже умываться ходила, когда в душевой никого не было.

И это было проблемой, потому что в Линте душевые были общими. Мне приходилось ходить мыться после отбоя, когда все уже сидели по своим комнатам. Поначалу меня ловили дежурные и устраивали выволочки, но потом все поняли, что так будет лучше.

– Получается, твоя одежда, она ведь защищает, да?

– Да.

– Вот и славно, – улыбнулась Эвантея. – Кровати у нас разные, мыться будем по очереди, а больше ничего и не надо. И даже не думай, что я буду тебя отсюда выгонять. Или тебе хочется другую соседку? Я хорошая.

Она скорчила забавно-умильную физиономию, а я растерянно покачала головой.

– Не хочется. Но без меня будет проще….

– Дорогая, ты не в каком-нибудь заштатном универе, а в академии Гельхемейр, – немного пафосно заявила огневичка. – Здесь учатся только те, кто не привык пасовать перед трудностями.

– Да? – моргнула глупо.

– Конечно. Мы подружимся.

Это было так странно, что я даже не нашлась,