«Господи, Симо! Что на тебя вообще нашло? Надо ж было такое ляпнуть!» – мысленно простонал Назар. Не без удовольствия представив, как выскажет Симо за дурацкую выходку, он застегнул куртку.

– Как видишь, я и не палю. Это была крайне неудачная шутка. А чего остановился?

– Ну, вряд ли вы станете стрелять при чужих. – Сказав так, мальчик сделал неопределенный жест, обводя деревню.

– А ты умен не по годам, верно? Как тебя зовут?

– Матвей.

– Знаешь, что случилось там, на берегу, Матвей?

Мальчик понизил голос:

– Там кого-то убили, да?

– Этого мы не знаем. Иногда люди сами умирают. – Назар выдержал паузу. – А почему ты решил, что там кого-то убили?

Матвей пожал плечами:

– Слишком много людей. К моей бабке в прошлом году только медики приехали, когда она умерла, да и то сказали, чтобы отец сам ее в морг тащил.

Налетел порыв ветра, и Назар ощутил, что дрожит всем телом. Все-таки бежать нараспашку было не лучшей идеей.

– Хорошо, да, на берегу нашли кое-кого, и здоровье этого человека, скажем так, опустилось до нуля не самым естественным образом. Видел что-нибудь странное? Каких-нибудь подозрительных или страшных людей? Может, кто-то громко кричал? Или стонал?

Лицо Матвея исказило задумчивое выражение, сделав его некрасивым. И почти сразу он просиял:

– Вам нужно на Сирены Амая.

– Сирены Амая?

В памяти оперуполномоченного всплыла позабытая информация о том, что так назывался один из островов Онежской губы. Остров считался пустым и неприступным. Таким он был и в детстве Назара, таким оставался и сейчас. Ничего интересного для обычного человека или того же рыбака. Если ты, конечно, не из тех, кто проворачивает делишки там, где потемнее. А после таких… да, после таких личностей частенько остаются трупы. Хоть и не столь жуткие.

Назар посмотрел на море, выискивая среди далеких синеватых громадин искомый кусок суши.

– И что там, на этих Сиренах?

Матвей огляделся, словно собираясь выдать тайну, и поманил Назара к себе. Тот послушно наклонился.

– Оттуда по ночам приплывают страшные люди, – прошептал мальчик. Его широко раскрытые глаза говорили о том, что он не шутит.

– Для чего? Для чего приплывают эти страшные люди?

Матвей открыл было рот, чтобы ответить, но с его обветренных губ сорвался вскрик.

На голову мальчику легла чья-то грязная пятерня и, собравшись в горсть вместе с волосами, откинула его назад.

Назар распрямился. Над всхлипывавшим Матвеем возвышалась фигура. Типичный обитатель прибрежной деревни. Красное лицо. Высокие резиновые сапоги. Пятнистые штаны. Теплая фланелевая рубашка. Фуфайка со следами песка на левом рукаве.

– Это кто? – быстро спросил Назар у мальчика, хотя и догадывался, что услышит в ответ. Подобным скотским образом мог вести себя только родственник.

– Этот кто – его отец, – холодно произнес мужчина. Ничего больше не говоря, он потащил Матвея за шкирку к дому, на крыше которого чайка клевала рыбий хребет. Через три шага мужчина обернулся: – Ты – стой здесь.

Назар никогда не считал себя импульсивным человеком. Но сейчас ему пришлось обуздать все свои желания. А хотелось многого. Например, схватить этого кретина за лицо и сдавить так, чтобы лопнула кожа. Или просто вышибить его из собственных хлябающих сапог. Да, последний вариант был наиболее реалистичным, но и к нему он не мог прибегнуть, потому что любое действие, умаляющее авторитет отца в глазах сына, выйдет ребенку боком.

Назар знал, что где-то по Красной Нерке рыскали ребята из уголовного розыска или той же патрульно-постовой службы – наводили справки о найденной девушке. Один звонок, и озябший коллега, готовый разогреться, отдубасив деревенского дурачка, примчится без лишних вопросов. Однако Назар предпочел не будить лихо. Так что он остался на месте, пронизываемый холодным ветром.

Не успела дверь дома закрыться за вошедшими, как опять показался отец мальчика, а следом выскочил и сам Матвей. Его левая щека горела румянцем, красноречиво свидетельствуя о контакте с жесткой ладонью родителя. Матвей, не оборачиваясь, помчался вглубь деревни и вскоре исчез за заборчиками.

«Ясно, эта экзекуция была только для своих», – со злостью подумал Назар.

Мужчина тем временем вернулся к оперуполномоченному. Белокурые волосы вспыхивали на ветру. Глаза сверкали гневом. Через мгновение он буквально выплюнул:

– Хочешь что-то вызнать – спрашивай у меня.

– Я тебя понял, здоровяк.

Назар опустил голову, пряча оскал. Он прикидывал, как лучше поступить. Мысль о том, что любое действие может навлечь на Матвея гнев отца, вытеснила заботы о мертвой девушке. Ему не хотелось, чтобы поздне́е, наедине, этот кретин выместил обиду на пацане.

Наконец соломоново решение было найдено, и Назар полез за бумажником. На свет божий появились четыре однотысячные бумажки. Секундой позже они легли на мозолистую ладонь рыбака.

– Это тебе – чтобы ты не трогал пацана. – Злость неожиданно взяла верх, и Назар, расстегнув куртку, вот уже второй раз за утро показал кобуру. – А если узнаю, что ты продолжаешь распускать руки, отстрелю тебе яйца, понял? Ну так что? Деньги и яйца – хочешь их себе оставить?

Купюры, будто по волшебству, исчезли, говоря о том, что их новый владелец желал оставить себе все.

Мужчина мрачно улыбнулся:

– Что мелкий гаденыш наплел?

– Кто живет на Сиренах Амая? – вместо ответа спросил Назар.

Краснота с лица мужчины схлынула.

– Кто живет… Там обитают уроды. В смысле – настоящие, а не какие-то придурки. Хотя, может, они и такие. Приплывают только по ночам. Наверное, стыдятся себя. Ну, своих рож и тел. Как по мне, стыдиться нечего, ежели на раздаче достался маленький член или горб.

Перед мысленным взором Назара возникла мертвая девушка. Он со стыдом подумал, что ее ноги, пожалуй, действительно уродливы. Да и от срезанных грудей в дрожь бросало. Размышляя над этим, оперуполномоченный закурил.

– Можно? – Мужчина взглядом указал на сигареты.

– На берегу нашли труп девушки. Некоторые раны – чуть ли не до костей. – Назар затянулся и убрал в карман сигареты, обманув ожидания рыбака покурить на халяву. – Знаешь про это что-нибудь?

– Нет.

– Что этим уродам от вас нужно?

– Ну, пенициллин, обезболивающее, иногда одежда или туристическая мелочевка вроде непромокаемых спичек. Торгаши они, понимаешь? Расплачиваются украшениями, которые сами же и лепят из какого-то местного камня. Эту дрянь на рынке в Кеми с руками отрывают.

А вот это уже было интересно, и Назар подобрался.

– Откуда вы знаете, что им понадобится в следующий раз?

Мужчина вздохнул и зашагал обратно к дому. Бросил через плечо:

– Стой здесь.

Усмехнувшись, Назар двинулся следом. Когда до влажного заборчика осталось не больше пяти метров, со двора донеся хриплый лай, и оперуполномоченному волей-неволей пришлось замереть. Судя по злобному