— Странно, — сказал я задумчиво. — Я знаю, кем был ваш дед. Обычно после смерти таких, как он, бумаги изымаются бывшими коллегами. Почему же их на этот раз не забрали?

— Хотели. Они просто не нашли его архив.

— А вам известно, где он?

— У нас с мамой не было секретов друг от друга.

— Это приятно.

— Так что она ждала вас. — Наталья помолчала. — И, может быть, не только она. Но и я.

Это не было похоже на кокетство. Но чем еще могло быть?

— Послушайте, Наталья… Наталья Константиновна, так?

— Как будто вы не знали! Если бы знал, меня сейчас здесь не было бы.

А если не знали, — проговорила она, хмурясь, — тогда и вовсе непростительно. С опозданием на двадцать с лишним лет! А ведь она ждала, ждала…

— Между прочим, мой адрес был вашей матушке известен.

— Знаю. Но ей нужен был хоть какой-то намек… Вы не забыли, каким она была гордым человеком?

Уж это я прекрасно помнил.

— Почему вы… почему не сделали этого? Не могли простить ей того, что она ошиблась? Вы сами никогда не ошибались?

— Больше, чем хотелось бы, — откровенно признался я.

— Вы разве не знали, что она порвала с ним… с моим отцом почти сразу после моего рождения?

— Откуда мне было знать? Когда вы родились, я был… — Я попытался вспомнить. — Ну конечно. В Австралии. Туда такие вести не доходили.

Это не Германия, не Америка, не Израиль… Да и что толку говорить об этом сейчас, когда ее нет?

— Говорить никогда не поздно, — тихо, как бы про себя сказала она. — И все равно хорошо, что вы пришли. Что я вас увидела во плоти. Знаете, в этой семье вы со временем стали легендой; а теперь легенды больше не будет.

— Вам от этого легче?

— Не знаю… — пробормотала она. — Наверное, да.

Такой разговор, чувствовал я, никуда не может привести. Да и к чему мы могли прийти? Наши судьбы казались очень разными. Но все же — зачем-то я ведь шел сюда…

— Ладно, Наташа. Минувшего не вернуть. Поговорим о нынешнем. Как вы собираетесь жить? Как у вас с деньгами и вообще?

Она повернула голову туда и сюда, как бы для того, чтобы заново увидеть обстановку.

— У меня все в порядке. Как видите.

— Денег хватает? — спросил я еще раз.

— Надо ведь еще мать похоронить, это везде дорого, наверное, в Москве тоже… Она пожала плечами:

— Денег, по-моему, никогда и никому не хватало. Но я уже привыкла жить на свои, как мама — на свои. Похоронами займутся друзья — за счет фирмы, конечно, где она работала. Так что, пожалуйста, не предлагайте мне ничего. Пусть сохранится хоть что-то из легенды о рыцаре без страха и упрека.

Опять эти друзья. Да еще какая-то фирма. Судя по всему — ветвь какой-то государственной службы. Не исключено даже, что работающей на нашу команду. Но похоже, что сейчас Наталья не намерена распространяться по этому поводу.

— Нет такого рыцаря, — сказал я, — и никогда не было. Поверьте мне. Все это — ваше молодое воображение. Заурядный человек, сбежавший в свое время от сложностей жизни…

На самом деле все обстояло не совсем так. Но знать это ей было совершенно ни к чему.

— Нет-нет, — сказала она. — Мне не нужна помощь.

— Вы работаете?

— Естественно.

— Где? Кем?

Она пожала плечами:

— Лицо свободной профессии, если угодно. Не числюсь ни в каком учреждении или фирме.

— Чем же зарабатываете на жизнь?

— Как когда. Сейчас, например, помогаю написать воспоминания одному старому политику. Точнее — я их пишу, он только вспоминает.

Наговаривает на аудиокассеты, а я их потом расшифровываю, пишу, распечатываю и отвожу ему.

— И платит хорошо?

— Н-ну… мне кажется, неплохо.

— Интересно. А кто такой ваш мемуарист?

— Некто Блехин-Хилебин. В свое время был дипломатом, много работал за границей…

— Значит, Блехин-Хилебин… — медленно повторил я.

— Вы что-нибудь о нем слышали?

— Не уверен, но возможно… Интересно было бы с ним познакомиться.

Наталья покачала головой.

— Он ни с кем не встречается. И здоровье, и вообще он человек нелюдимый. Хотя, наверное, в бытность свою дипломатом общался охотнее.

— Работа интересная?

— Ему есть что вспомнить. Хотя я не знаю, всему ли можно верить.

— Знаете, а в этом я мог бы вам помочь. Я неплохо разбираюсь в событиях тех времен, когда он, видимо, был активен. Может быть, как-нибудь покажете ваши записи? Я смогу сыграть роль как бы научного редактора или консультанта.

— Вряд ли он пойдет на дополнительные расходы.

— Это не будет стоить ему ни пфеннига. И вам, разумеется, тоже. Когда речь заходит о новейшей истории, я согласен работать совершенно даром.

Кажется, это ее не удивило.

— Я подумаю, — сказала она. — Наверное, все же надо спросить его разрешения. Иначе неудобно.

— Он запрещал вам показывать материалы кому-либо?

— Мы с ним об этом не говорили.

— И не нужно. Поверьте — я не собираюсь обокрасть его или вас. Вот мой адрес… — Я вытащил визитную карточку и написал на ней название гостиницы, номер и телефон. — Позвоните, когда у вас будет время.

И вдруг, совершенно неожиданно для самого себя, добавил:

— И вообще звоните. Потому что… Вот дьявол! Что за «потому что»? И тут меня осенило:

— Потому что… я, собственно, хочу предложить вам работу.

Она чуть наклонила голову к плечу:

— Интересно… Вы тоже решили писать мемуары?

— Нет. Но мне нужен секретарь. Я представитель германского журнала, и, видимо, мы создадим в Москве свой корпункт. Тут назревают интересные события. Но даже пока офиса нет, секретарь мне необходим. Там, в Германии, у меня их было двое. Здесь пока не могу себе этого позволить. Но без одного секретаря мне не обойтись. Я как раз хотел просить коллег, чтобы мне порекомендовали. И очень рад тому, что больше искать не придется. Соглашайтесь, Наташа. Работа посильная, платить я буду наверняка не хуже, чем ваш воспоминатель…

Наталья засмеялась — впервые за вечер:

— Быстрота и натиск… Совершенно в рыцарской манере. Но я не могу отказаться от моего старичка. Он ко мне привык, да и я к нему тоже…

— Нет нужды. У вас останется достаточно времени для него, твердо обещаю. А я числю вас на работе с завтрашнего… нет, с сегодняшнего дня. Итак — договорились?

— Она покачала головой:

— Я не привыкла решать так — с кондачка…

— Может быть, вам надо посоветоваться с кем-то? я даже не спросил: вы, наверное, замужем? Не могли же мужчины пройти мимо…

— Она чуть улыбнулась.

— Уже