Шрифт:
Закладка:
И вот они на месте. Гази стояла перед массивными дверями и слышала, как колотилось её сердце. Если бы у неё был главный глаз, она могла бы заглянуть внутрь зала и увидеть это невероятное событие сама. И всё же Гази была уверена, что даже тогда она всё равно не узнала бы, что находилось за этими дверями. Она бы побоялась заглянуть.
Орфенон ждал молча, терпеливо, ожидая, когда Гази сделает первый шаг. Она встала перед дверью и сделала несколько глубоких вдохов. Затем положила руки на дерево и толкнула дверь.
Первое, что услышала Гази, был смех. Глубокий, рокочущий смех, заполнивший огромный зал. У неё замерло сердце в груди, и, возможно, то же самое произошло и с Орфеноном.
Как давно? Как давно она не слышала этого звука? Гази медленно, словно во сне, двинулась вперёд, ноги сами понесли её внутрь. Чтобы увидеть…
Флос, Король Разрушения, её господин и единственный свет в этом мире, стоял в центре тронного зала и смеялся. Он был на шесть лет старше, чем когда она видела его в последний раз, но эти годы сделали его только более ярким.
Его золотисто-рыжие волосы по-прежнему были словно солнце, и возраст лишь слегка приглушил их цвет. Он по-прежнему двигался со всей страстью и энергией юноши, и, несмотря на долгую дремоту, его тело не покрылось жиром и не истлело. А его глаза…
Они пылали.
Гази остановилась, когда Флос рассмеялся, едва не сложившись пополам. Он стоял в зале, и его окружали четверо разумных. Двое: закованная в броню женщина с мечом у бедра и массивным круглым щитом, пристёгнутым к спине, и человек-птица с синие-зелёными перьями, светлой одеждой и птичьим лицом с изогнутым клювом – были ей знакомы. Но двух других людей Гази никогда раньше не видела.
Один из них был девочкой, другой – мальчиком. Возможно, следовало бы сказать «юношей» и «девушкой», но для Гази они всё ещё были детьми. Черты их лиц были похожи настолько, что она автоматически решила, что они близнецы или, по крайней мере, брат и сестра. Но было в них и другое качество, которое заставило Гази инстинктивно подумать, что они похожи на Эрин и Риоку.
В том, как они стояли, как смотрели на её господина, и в самом их присутствии в этом священном месте был такой аспект, который заставлял Гази думать, что они не из этого мира. Если бы у неё был главный глаз, она могла сразу же узнать истину, но её взор был устремлён на одного человека и только на одного.
На её Короля.
Он смеялся и смеялся, охваченный весельем. А потом он повернулся. Он подошёл к массивным окнам, выходящим на город, и широко раскинул руки. Ничего не изменилось.
— Меня зовут Озимандиас, царь царей; взгляните на мои дела, о Могучие, и отчайтесь!
Флос проревел эти слова в небеса и снова рассмеялся глубоким и долгим смехом. Он взмахнул рукой, глаза его полыхнули огнём.
— И ничего не осталось. Ничего, кроме обломков, пыли и слов. Как чудесно. Я давно не слышал таких слов, которые бы взбудоражили мою душу! И вы говорите, что это написала поэт? Если бы мне посчастливилось хоть раз встретиться с ней.
Все ещё посмеиваясь, Король направился обратно к двум маленьким людям. Но тут он увидел Гази, и мир остановился. И для неё, и для него.
Гази не помнила, как встала на колени, не знала, когда он преодолел расстояние между ними. Казалось, прошло мгновение, но затем она почувствовала его присутствие. Рука протянулась вниз и легла ей на плечо, а она смотрела на пол, не решаясь поднять взгляда.
— Гази. Верная Гази. Я прошу тебя, встань.
И она поднялась. Она бы последовала за этим голосом в небытие, повинуясь любому приказу. Гази подняла голову и увидела лицо своего Короля.
Он улыбался, хотя в глазах его стояли слёзы. Он не сказал ни слова, но заключил её в крепкие объятия. Она не шевелилась, запоминая ощущение, вдыхая его запах. Ей хотелось, чтобы этот момент длился вечно.
Но потом он отпустил её, и она снова открыла глаза. Вот и он. Перед ней. Она могла протянуть руку и коснуться его. И он вернулся. Да, она чувствовала это в своих костях, в самой своей сути и в каждом ударе своего сердца.
Он вернулся. Её повелитель пробудился.
— Гази.
— Мой господин.
Она улыбнулась ему, заметив, как его взгляд с беспокойством перемещался между её закрытым глазом с запёкшейся на нём жёлтой жидкостью, её лицом и запылёнными доспехами. Она это оценила.
— Я рад снова видеть тебя. Но твой глаз…
Гази покачала головой. Глаз? Какое ей дело до глаза в этот момент?
— Незначительная проблема, мой господин. Я хочу рассказать вам об этом и о многом другом.
Он улыбнулся, и её сердце вновь пропустило удар.
— И я хочу услышать каждое твоё слово. Идём; Марс только что прибыла, и я хочу услышать твою историю вместе со всеми. Орфенон?
Мужчина подошёл ближе, учтиво поклонившись. Флос прошёл с Гази через длинный зал, и она шла с ним. Со своим Королём.
Двое, знавшие её, кивнули, когда они подошли. Иллюзионистка Марс и Такхатрес Повелитель Неба, склонили головы, и Гази сделала то же самое. Странно, но она была почти рада видеть их обоих.
Возможно, Гази напугала близнецов, потому что они только пялились на неё. Однако если мысли Гази верны, то птицеподобная форма и длинный злобный клюв Такхатреса должны были бы напугать их больше, но, возможно, они уже привыкли к нему. Она мало чем отличалась от них со своей оранжево-коричневой кожей и странными четырёхпалыми руками, но, возможно, дело было в глазах. Люди всегда смотрели в её глаза.
— Гази, представляю тебе Марс и Такхатреса, которые преодолели бесчисленное количество миль, чтобы присоединиться ко мне. А также Трея и Терезу, двух близнецов, которых я выбрал себе в сопровождающие. Для всех – это Гази, мой глаз, одна из моих рук и самый дорогой для меня друг, которая наконец-то вернулась.
Остальные пробормотали свои приветствия, и Гази услышала надтреснутый голос мальчика. Девочка просто пялилась на неё, широко раскрыв глаза от страха. Гази любезно смотрела на них ради своего господина, но сразу же решила, что эти два человека ей не понравились.
Они рассмешили её господина. Они стояли здесь, в этом месте, в это время, и это означало, что
