Однако времени ни на что уже не оставалось. Неужели Валентин снова ее выследил? От этого Наташу охватила паника, дыхание сбилось, во рту появился металлический привкус. Что теперь делать? Что дальше? — спросила она себя.

За окном пронесся порыв ветра, тяжелая штора на окне вздулась и опала, зашумела крона сосны, росшей возле угла дома. Но даже сквозь этот шум, проникавший через приоткрытое окно, Наташа услышала, как шаги возобновились, и это окончательно лишило ее способности рассуждать.

Оставались считанные мгновения. Вместо того чтобы выпрямиться и занять оборонительную позицию, она лихорадочно огляделась вокруг. Между тыльной стороной письменного стола и широким подоконником был просвет шириной меньше полуметра. Опустившись на четвереньки, Наташа втиснулась в этот просвет, немного проползла вперед — туда, где становилось совсем тесно, потому что стол стоял под углом к стене, и замерла в таком положении.

«Трусливая идиотка, — сказала она себе, стараясь сладить с дыханием. — Интересно, как ты это объяснишь, если сейчас в кабинете появится хозяин?»

Правда, верилось в такое с трудом. Походка Савелия Максимовича была совсем иной. Он был из тех мужчин, под которыми скрипят даже хорошо пригнанные половицы и ступеньки.

Оттуда, где теперь находилась Наташа, будто сквозь длинную подворотню, был виден только кусок толстого светлого ковра, да и тот частично загораживала опора кожаного вращающегося кресла, вплотную придвинутого к столу с противоположной стороны. Еще она подумала, что если вошедший потянется за бутылкой коньяку, которая осталась стоять на письменном столе, то непременно ее обнаружит.

Нелепая идея, но она ничего не могла с собой поделать. Просто на секунду потеряла ощущение реальности. Оставалось только прикрыть веки, попытаться взять себя в руки и плыть по течению. Раз уж сама загнала себя в угол.

В этот момент дверь широко открылась. Наташа вздрогнула, однако никто не вошел. Тот, кто крался по коридору, молча стоял на пороге, оглядывая кабинет и не делая ни шагу вперед. Словно насмехался над ней.

Наташе стало страшно. Скрюченное в неудобной позе тело казалось наэлектризованным, однако она не шевелилась, напряженно вслушиваясь и ничего не слыша, кроме оглушительных ударов собственного сердца.

Легкие шаги пересекли ковер и замерли возле стола. В поле зрения появились зеленые кеды подросткового размера, мускулистые икры, покрытые ровным загаром и золотистым пушком, круглая коленка с подсохшей корочкой ссадины.

Марта?.. Она-то что здесь делает?

Вместе с невыразимым облегчением Наташа почувствовала досаду: девчонка заставила ее пережить страх и унижение, каких она давно не испытывала. Она уже была готова выбраться из своего убежища, превратив все в шутку, в забавное недоразумение, но что-то ее остановило.

Марта слегка отодвинула в сторону кресло. Затем под крышку стола нырнула ее рука и оказалась прямо перед Наташиным лицом. Пальцы девочки нашли небольшой хромированный крючок, прикрепленный снизу к столешнице, и нетерпеливо ощупали его. До этой минуты Наташа вообще не замечала эту штуковину, и Марта словно указала девушке на нее.

Крючок был пуст, хотя наверняка для чего-то предназначался, и рука разочарованно удалилась. Сейчас девочка заглянет под стол, и обе они окажутся нос к носу. Наташа уже была способна с юмором смотреть на нелепую ситуацию.

Этого, однако, не произошло. И она догадалась почему. Потому что крючок предназначался для ключей. А ключи в данную минуту торчали в замке верхнего ящика правой тумбы письменного стола. Марта это заметила точно так же, как заметила Наташа, едва войдя в кабинет и направляясь к бару. Ключей было два, на увесистом бронзовом кольце, причем второй явно не имел отношения к письменному столу.

Точно: до нее донеслось короткое позвякивание. Затем зеленые кеды переместились слева направо, и Наташа услышала, как ключ скребет по металлу, проворачивается раз, другой, а затем еще кое-что: маслянистый щелчок и короткое попискивание хорошо смазанных петель.

Кроме письменного стола, в кабинете запирался только плоский стальной шкафчик, наглухо приваренный к вмурованным в стену кронштейнам. Тот самый, который заинтересовал Наташу еще тогда, когда она впервые здесь оказалась, но спросить о его назначении так и не решилась.

Она и сейчас никак не могла поверить, что стала свидетелем того, как девчонка-подросток орудует в кабинете своего родственника, словно бывалый домушник. Что ей там понадобилось?

Нестерпимо хотелось пошевелиться, сменить позу. Мышцы рук и бедер жгло, будто они были набиты тысячами мелких иголок, спина разламывалась. Но это было по-прежнему невозможно: теперь придется дождаться, пока Марта возьмет то, за чем пришла. А сама она не должна вмешиваться, что бы здесь ни происходило.

Наконец девчонка нашла то, что искала. Послышалась короткая возня, затем дверца стального ящика закрылась, ключ повернулся в замке, и Марта снова оказалась у письменного стола.

Здесь вышла заминка. Вместо того чтобы вернуть кольцо с ключами туда, где оно находилось до ее появления, Марта остановилась. Секунду раздумывала, а затем отперла ящик и начала рыться в содержимом.

Что она там делала, Наташа не могла видеть. Однако действовала Марта спокойно и сосредоточенно, словно по заранее намеченному плану. Без всякой спешки. Задвинув ящик, она, очевидно, протерла полированную поверхность вокруг замочной скважины салфеткой, уничтожая отпечатки, скомкала ее и уронила под стол, но нагибаться за бумажным комочком не стала.

Затем пересекла кабинет, приоткрыла дверь, выглянула в коридор — и через секунду быстрые шажки пронеслись по коридору и заглохли на каменных ступенях лестницы. Дверь кабинета затворилась словно сама собой; все продолжалось не больше трех минут.

Наташа машинально потянулась за скомканной салфеткой, зажала в кулаке и, постанывая, выползла из-за стола. Разогнулась, немного постояла в раздумье, потирая ноющий висок, сунула бумажку в карман фартука и принялась за поиски второго «капитана».

«Арарат» нашелся сразу — будто давно стоял наготове и ждал ее.

Вниз она спускалась бегом. Нужно было срочно вытащить вино из морозильника. Прошло уже больше четверти часа с того момента, как Савелий Максимович отправил ее с поручением, и передохнуть ей так и не удалось.

Вытащив холодные как лед и неожиданно ставшие неподъемными бутылки, она отыскала в кухне плетеную корзинку, составила в нее вино и коньяк и направилась к выходу, даже не вспомнив о лимонах.

И только когда уже спускалась по ступеням к лужайке и водоему, ища взглядом и не находя Марту, ее вдруг охватило странное смешанное чувство. Будто она опять влипла во что-то очень серьезное.

Хотя пока еще было не ясно — во что.

2

Аккуратный садовый