небытии, находиться приятнее, но любовь к мужчине заставляет ее вернуться. Ах, как же это непросто. Движения сковывает тьма, тело плывет, словно по течению огромной реки, с водами которой ей не справиться. Сосредоточившись на звуках песни, она поняла, что мелодия ведет ее, так выбраться будет легче. Она сделает все, лишь бы милый не горевал из-за нее.

И наконец, вот он, перед ней. Темноту сменил поток света. Лицо сначала виделось расплывчатым, но каждую секунду становилось отчетливее.

— Добро пожаловать домой, — прошептал Исайя. Его глаза были полны слез, губы растянулись в улыбке. — Мы так за тебя испугались.

Фелиция попыталась приподняться на локтях, но комната закружилась перед глазами, и она поспешила лечь.

— Почему ты плачешь, Исайя?

О боже, с ней что-то случилось, поэтому она не смогла найти Абигейл! Что же произошло? Она помнит, как шла по снегу, звала сестру, моргнула и открыла глаза уже здесь.

— Абигейл, — прошептала Фелиция. Почему так трудно говорить? Ведь всего несколько мгновений назад она громко кричала.

— Не изнуряй себя волнением, с ней все хорошо.

— Хорошо? Значит, она нашлась. — Фелиция вздохнула с облегчением. — И где она?

— В постели.

— В это время дня?

— Сейчас два часа ночи.

— Не может быть!

— Ты довольно долго была без сознания. — Исайя нагнулся, поцеловал ее в щеку, затем в губы.

— Ничего не помню. Что со мной произошло?

— Ты бросилась искать Абигейл, дул сильный ветер, ломались ветви деревьев, одна из них упала на тебя.

— Как же ты меня нашел? — Он ведь не знал, что она вышла на улицу.

— Ты оставила дверь оранжереи приоткрытой, мы догадались, что ты вышла в сад, поэтому я и лорд Пенфилд пошли за тобой. А как я нашел тебя… Полагаю, по милости божьей.

— Возможно… — Фелиция думала так же, но совсем о другой ситуации.

— Я не представлял, где искать, начиналась метель, даже кусты были плохо различимы. Потом послышался треск сломанной ветки, я подумал, вдруг такая же упала на тебя, и побежал, а потом заметил прядь волос на снегу.

Фелиция видела, как нервно дернулось его плечо. Она хотела поднять руку, чтобы погладить его и успокоить, но сил совсем не было. Должно быть, причина в том, что вернуться было непросто, пустота была такой умиротворяющей…

Вероятно, Исайя не раз думал о маме, когда искал в метель жену, опасался, что судьбой ему уготовано вновь потерять любимую женщину.

Сердце Фелиции сжалось от боли из-за того, что она, сама того не желая, стала причиной его возвращения в прошлое. Ужасно, но возможно, в этом есть и некоторая польза, произошедшее могло довершить исцеление.

— Я хочу сесть. — Фелиция протянула к нему руки.

— Ты уверена?

— Я ведь лежала довольно долго, верно?

Исайя кивнул, затем сел на кровать и обнял жену.

Фелиция перевела взгляд на камин.

— Как мило. — Затем осторожно повернула голову. — О, Исайя! Что ты сделал?

— Перенес сюда елку.

— Глазам не верю! Неужели это не сон?

— Перенести дерево мне, разумеется, помогли, но украшения… это я сам, кстати, потратил довольно много времени.

— Словами не выразить, как я рада. Надеюсь, тебе было не очень больно.

Она слышала, как он дышит. Его тепло и забота невероятно дороги ей. Ах, если бы этот момент мог длиться вечно…

Но жизнь надо принимать со всеми радостями и невзгодами. Надо благодарить Бога, что он соединил их.

— Сначала было очень больно. Но потом, удивительно, я вешал игрушку, и с ней приходили теплые воспоминания о маме и о детстве. Я должен признаться тебе, Фелиция.

— Это будет прекрасное признание? Или хочешь рассказать о проказах? — Она постаралась улыбнуться.

— Меня осознание этого шокировало.

— Вот как? — Она слишком резко подняла голову, боль сразу пронзила ее.

Заметив это, Исайя склонился и поцеловал ее в висок.

— Я хочу признаться, что благодарен тебе за то, что вы с Абигейл принесли в дом елку. Я не позволял делать это раньше, хотя сам в детстве очень любил украшать дом к Рождеству.

— Ты же не серьезно?

— Отчего ты так думаешь? Нет ничего серьезнее рождественского убранства дома.

— Убранство? Шишки и гирлянды — убранство, соглашусь, но елка — нечто большее. В ее ветках прячется все волшебство Рождества.

— Я последний, кто способен это оценить, но ты снова права.

— По поводу Рождества — несомненно. Но есть и еще кое-что, в чем я почти уверена.

— Только одно?

— Ты сказал, когда нашел меня по милости божьей. Мне кажется, по его милости тебе удалось не только найти меня, но и примириться с прошлым.

— Я и сам удивлен. Переживания в настоящем будто стерли прошлое. Если бы я не нашел тебя, скорее всего, стал бы прежним.

— Этого ни в коем случае нельзя допустить. Что бы ни случилось с нами, ты должен обещать мне, что не вернешься к прежнему.

— Дело как раз в том, что от этого меня удержала любовь к тебе.

Она тоже должна признаться, к какому важному шагу подтолкнула ее любовь.

— Исайя, знаешь, когда я была без сознания, слышала, как ты поешь. Мне очень хотелось остаться там, где я была, но, почувствовав, с какой любовью ты зовешь меня, я вспомнила о нас и не смогла остаться.

— Вдвоем мы сможем отразить все летящие в нас стрелы судьбы, верно, милая?

— Я готова. Даже те, которые выпущены Пенфилдами из лучших побуждений.

— Особенно те. — Исайя крепко обнял жену и положил руку ей на грудь, туда, где билось сердце. — Думаю, надо сообщить всем, что ты вернулась к нам.

— Пожалуй.

Исайя даже не попытался встать с кровати.

— Позволь побыть с тобой еще немного, — прошептал он ей на ухо. — Когда захочешь, я принесу чай.

— Все наши лучшие моменты связаны с чаем.

— Вначале да, но потом… — Его дыхание щекотало ей кожу. — Чай бы остыл прежде, чем мы о нем вспомнили.

Они сидели обнявшись, прислушиваясь к дыханию друг друга, тихо радуясь тому, что снова вместе.

Должно быть, она задремала, потому что проснулась от приглушенного стука в дверь.

Вошла миссис Малдун с подносом.

— О, миледи! Какое счастье, что вы опять с нами. Я так и знала, что надо принести две чашки.

Исайя напрягся, словно хотел встать и взять из рук кухарки поднос.

— Ах, нет, не двигайтесь, милорд.

Кухарка засуетилась, придвинула к кровати небольшой столик и водрузила на него поднос. Рядом с чашками стояла тарелочка с выпечкой, от вида которой Фелицию затошнило.

— Побегу, всем расскажу хорошую новость. — Миссис Малдун широко улыбнулась, явно забыв о том, что ей самой давно пора быть в постели.

— Не