все меняться бог Маак, — едва слышно сказала Зули. — Сюда прийти зло. Мы пытаться прерывать его тропа, но не уметь. Много люди пойти по последний тропа, прежде чем мы сдаться и уйти. Мы поселиться в другое место, но там тоже быть зло. Мы много молиться боги и они услышать нас, они прийти на землю. Они делать чудеса, прерывать тропа все зло, но здесь, в наш дом, они его не находить… Мы много раз просить их охота зло здесь, они ходить сюда, но никогда не находить. Они говорить, что здесь нет зло. Мы отправлять сюда люди, но они снова отправляться по последний тропа.

Зули замолчала, повесив голову.

А до меня начал доходить смысл ее слов.

— Подожди. Ты хочешь сказать, что здесь есть какое-то зло, которое убивает людей? И возможно прямо сейчас оно следит за нами?

— Зло там бог Маак, — она указала рукой в сторону долины внизу. — Оно подниматься сюда, но иногда.

Фраза Зули стала фитилем, длина которого равнялась времени моего осознания произнесенных слов.

Зло там…. Зло здесь, оно рядом.

Я вскочил на ноги проклиная себя за глупость и доверчивость.

— Почему ты не сказала мне?! — закричал я. — Я должен был знать это Зули! Почему ты не сказала мне этого?

— Мой бог, — девушка немного отстранилась, она выглядела удивленной. — Я вызвать твой гнев? Я делать что-то не так? Ты говорить, что ты слабый. Ты хотеть дом и хороший охота. Здесь дом и здесь хороший охота.

Действительно… Дурак! Дебил! Придурок! Права Стик.

Кулаки сжались сами собой.

Это ж надо… Довериться первой встречной!

Я сделал это, потому что хотел ей верить. Мне нужно было кому-то верить.

Впрочем, она же меня не обманула. Всего лишь непоняла…

Всего лишь! Ха! И что теперь делать с этим всего лишь?!

Чтобы не видеть раздражающего фактора, я отвернулся и пошел к обрыву. Прямо из-под моих ног, вниз убегала лестница. Мир двоился в глазах, меня накрывало безумие. Я уже видел эту лестницу, но это была другая лестница… Лестница ресторана «Панорама», а на моем месте стоял отец.

— Нет, — прошептал я, не разжимая губ.

И словно горное эхо, раздался голос отца, произносивший те же слова, что и тогда.

— НЕТ? Ты это мне сказал соплежуй мелкий? Ты совсем охерел скотина? Ну сука, держись, я научу тебя уважению к старшим.

Я помню его глаза. Я вижу его глаза. Я знаю, что меня ждет.

— Нет, — сказал я тогда.

Уже не так уверенно.

— Ну ка повтори мелкий выродок! — принесло эхо знакомый голос.

Мир окончательно раздвоился, сохраняя общую линию в той бури, что пробуждалась внутри. Только текущий я знал, чем эта буря грозит, и боролся с ней силой вдавливая шрамы в ладонь. А прошлый я… Прошлый — поддался новому, незнакомому чувству, отдавая всего себя в его власть и совершенно ни о чем не думая.

— НЕТ! — заорал я тогда во весь голос. — НЕТ! НЕТ! НЕЕЕЕТ!

Я бросился на своего отца. Я толкнул его…

— Мой бог, почему ты кричать?

Зули! Она незаметно подошла ко мне.

— Зачем Зули? — промолвил я. — Зачем ты привела меня сюда?

Кажется, она не поняла вопроса. Точнее она его поняла, осознала, но не видела в нем никакого смысла.

— Ты меня просить мой бог. Ты хотеть дом и хороший охота.

Вроде бы все логично, и я бы принял это. Если бы не ощутил желание девушки, разгоревшееся в ней с новой силой. То самое желание, которое недавно утихло…

— Это так Зули. Но почему именно сюда?

— Здесь дом и хороший охота…

Буря прорвалась. Лишь маленькая ее часть, но она завладела мной, лишив собственной воли.

— НЕ ВРИ МНЕ ЗУЛИ! — крикнул я. — Я твой бог! Я чувствую ложь! Ты вела меня сюда не просто так!

Девушка отстранилась, и в следующий миг упала на колени, щедро даря свой страх окружающему миру.

— Я виновата мой бог. Ты наказать меня. Но я просить мягкий наказание. Я знать, я носить твой ребенок. Он тоже быть бог. Я просить жизнь для него.

Мой ребенок… Она уверена, что беремена. От меня.

— Зачем ты привела меня сюда Зули? — уже спокойнее повторил я.

Девушка колебалась с ответом.

— Говори! Если ты скажешь правду, я пощажу и тебя и ребенка.

— Это хороший место, здесь много рыба, много дичь, мы всегда быть сыты здесь. Мы быть счастливы здесь. Мы хотеть сюда вернуться. Если… — она замялась. — Если мой бог Маак победить зло. То мы возвращаться. И я возвращаться. Мой народ простить меня, ведь я быть мать ребенок великий герой, великий бог Маак. Я стать вождь племя и больше не принадлежать воин-трус.

Я отвернулся.

Как смотреть на эту предательницу? Она дважды предала меня. Она не собиралась быть со мной, она просто… она использовала меня! Так вот что значило ее желание. Она хотела использовать меня!

Что ж, эти краски я запомню навсегда.

Такая невинная, безобидная, почти дитя… Я думал, что она не умеет держать нож, а она рубила мою спину саблей…

Взгляд размылся, искажая картинку сквозь призму сдерживаемых слез.

Прямо как тогда.

Тогда я видел сквозь эту призму тело отца и склонившихся над ним людей. Они что-то делали с ним, суетились… Пока кто-то не сказал, что он мертв.

Он — мертв. Я убил его. Я убил своего отца.

Рука снова накрыла шрамы.

В ушах стоял отчетливый хруст, с которым лопалась кожа, когда я втыкал в нее вилку. Раз за разом я наносил удары, стремясь причинить себе как можно большую боль.

Я должен был наказать себя. Я хотел наказать себя.

— Я не пойду вниз Зули. И не буду уничтожать зло. Если хочешь, можешь сделать это сама.

А что буду делать я? Что делать мне?

Вспомнился родник, обрывавшийся в пропасть. Вот так вот просто и весело бежавший навстречу своему концу, своему последнему мигу, который ставил точку в его существовании. Может уподобиться ему? Я уже чувствовал напряжение мышц в момент последнего толчка… Этот краткий миг счастья, пред растянувшейся впереди бездной ужаса.

— Прости, мой бог Маак, — раздался совсем близко голос Зули. — У меня нет другой выбор.

Удивиться я так и не успел. Зули толкнула меня. Она предала в третий раз. Я полетел вниз по ступеням, всеми силами стараясь замедлить падение и выжить.

Глава 20. Лабиринт

Мир вращался в разы быстрее мыслей. Удар, кувырок, удар, полет… Все это отмечалось уже задним числом, как свершившийся факт.

Замедлить падение?