— И я тоже. Как ты думаешь, у тебя есть время и силы, чтобы помочь мне найти еду? Я не знаю, где и что искать в этих землях. Но, судя по местности, я надеюсь найти какие-нибудь корнеплоды?

— Это будет честью для меня. — Мэри опускает подбородок, и лианы снова погружаются в землю. В нескольких шагах от нее вырастает еще одна календула. И еще одна за ним.

— Мы пойдем за ней, — говорю я Конри на общем языке. Переход между языком духов и языком смертных происходит инстинктивно и без усилий.

Конри оглядывается через плечо.

— Остальные отнесите убитых в лагерь. Их нужно разделить со стаей, и чем скорее, тем лучше.

Все четверо волков опускают головы, глядя на своего короля. Морда Эвандера, как я заметила, опускается не так сильно, как у остальных. Повинуясь приказу короля, они мчатся прочь.

— Впечатляюще наблюдать за работой ведьмы, — оценивает Конри, когда мы начинаем идти в направлении следующего цветка ноготков. — Твоя способность вызывать духов просто поразительна.

— Эвандер вызвал водяного духа, чтобы мы прошли.

— Эвандер — странный лыкин. — Конри облегченно смеется. — Не стоит считать его примером для сравнения с остальными. К тому же он гораздо менее опытен в этих делах, чем ты.

— Почему странный? — спрашиваю я, стараясь говорить непринужденно, несмотря на свое глубокое любопытство.

— Осторожнее, Фаэлин, а то я могу приревновать тебя к тому, что ты расспрашиваешь о другом мужчине. — Конри произносит эти слова достаточно легко, но я вижу вспышку предупреждения в его глазах.

Я смеюсь и переплетаю свою руку с его.

— Я лишь спрашиваю, стоит ли мне беспокоиться о моем присягнувшем защитнике.

— Ничего подобного, моя дорогая. — Он похлопывает меня по предплечью. — Хотя лыкины могут видеть духов, мы не можем общаться или связываться с ними так же, как ведьмы. Именно это делает наш обет, данный духу великого волка, таким уникальным и заметным исключением — мы не можем просто призывать духов по своему желанию или общаться с ними.

Полагаю, именно это и делает Аврору столь ценной для них… Если они не могут призывать духов, значит, они хранят ту силу, которая у них есть, от них.

— Есть лыкины, которым по тем или иным причинам легче использовать нашу силу и искать духов, чем другим. Но даже в этом случае нет гарантии, что духи будут нам подчиняться. Мы не можем повелевать их лояльностью так, как это можешь делать ты. — Его формулировка раздражает.

— Я не повелеваю духами.

— Нет? — Он показывает на маленькие цветы, за которыми мы идем.

— Мэри — мой друг.

— Вы не связаны? — Конри нахмурил брови.

— Да, но…

— Узы — это клятва, данная ведьме, что дух будет одаривать тебя своей силой по мере своих возможностей, не так ли?

— Да, — признаю я, чувствуя себя загнанной в угол. — Но чтобы вышли узы, нужно быть достойным их. И хотя, по общему признанию, развязать узы практически невозможно, я бы попыталась, если бы меня попросили.

Он молчит несколько шагов.

— Ты считаешь, что я должен освободить Аврору.

Когда я поднимаю на него глаза, он слегка забавляется и легко улыбается. Если он и обиделся, то этого не видно. Поэтому я решаюсь быть смелой.

— Да.

— А что будет, когда она освободится и у нас, лыкинов, больше не будет сил свободно превращаться в волков? Тогда мы станем жить по лунному циклу? Теперь ты знаешь, что у нас нет других сил, кроме этой, какой бы могущественной она ни была. Как мы будем защищаться или сдерживать нашествие вампиров их горах?

— Я уверена…

— Как определить короля среди альф, если не контролировать лунный дух? Без такого способа мы неизбежно вернемся к годам враждующих стай, борющихся и ссорящихся между собой до такой степени, что у нас не будет никакого реального права голоса или влияния среди других правителей Мидскейпа, если Совет Королей когда-нибудь соберется вновь.

Настала моя очередь замолчать на несколько шагов. Я знаю, что должна прекратить разговор и оставить все как есть… но моя храбрость продолжает идти со мной, шепча мне на ухо.

— Я не знаю, — признаюсь я. — Я не знаю ни политики Мидскейпа, ни половины его магии. — Я делаю паузу, чтобы поднять глаза и встретиться с его взглядом. — Но что я точно знаю, так это то, что король, который смог стать королем только благодаря тому, что заманил в ловушку другого, — не настоящий правитель. Он трус.

Конри тоже останавливается и поднимает брови. От его тусклого, но одновременно опасного взгляда у меня почти дрожат руки. Почти. Но я продолжаю стоять на своем. Пока у меня есть силы Авроры, я защищена от многих последствий. Я надеюсь.

К моему удивлению, он говорит:

— Тогда, возможно, как ведьма, ты сможешь помочь мне найти способ сделать это без риска для благополучия моего народа.

— Что? — говорю я, совершенно ошеломленный.

— Король еще никогда не был женат на ведьме. Возможно, с помощью твоей магии мы сможем найти способ поддержать мой народ, сохранить мир и освободить Аврору.

— Ты действительно так думаешь? — Над холмами поднимается легкий ветерок. Он пахнет свежей травой и удивительной надеждой.

— Если ты действительно готова быть на моей стороне, Фаэлин, то, думаю, мы сможем добиться чего угодно. — Мышцы его руки напряглись вокруг моей ладони. Каким-то образом я успела забыть, что ухватилась за него.

В голове громко звучат предупреждения Эвандера. Острое чувство предательства по отношению к Авроре. Но разве это действительно предательство, если конечный результат один и тот же? Я не иду против того, чего она хотела бы… просто ищу другой путь.

Глава 21

В тот вечер я готовлю для Авроры на небольшом костре в стороне. Я беру обрезки мяса, которые нам дал Конри, и обжариваю их до тех пор, пока сок не станет прозрачным. Эвандер нашел для меня две миски — они больше подходят для смешивания, чем для еды, так что листовая зелень, которую я нарвала ранее, выглядит смехотворно маленькой. На краю костра лежат два корнеплода. Насколько я могу судить, это какой-то вид картофеля, который я время от времени прокручиваю в руках, пока готовлю все остальное.

— О чем вы двое говорили? — спрашивает Эвандер, когда Конри уходит.

— А, спасибо, что наконец-то спросил, — говорю я, не поднимая глаз от листьев.

— Прости?

— Я чувствовала, что ты хочешь что-то сказать с тех пор,