— Я не собирался спрашивать при нем, — бормочет Эвандер.

— Почему ты хочешь знать, о чем мы говорили? — Я ковыряюсь в картошке.

— Я боюсь, что он пытается расположить тебя к себе, и, возможно, это ему удается. — В словах Эвандера звучат суровость и страх, сопровождаемые нотками отвращения.

Я вздыхаю. Так вот что происходит? Я пытаюсь использовать Конри, а он использует меня?

— Вот так всегда… — Эвандер приседает рядом со мной. — В конце концов, его обаяние всех изматывает.

— Эвандер, моя цель — освободить Аврору. — Я понижаю голос до шепота и перевожу взгляд на него. — Моя единственная цель — освободить ее. Я сделаю все, что потребуется, чтобы добиться этого. Я изучу все варианты и возможности. И если ты обидишься на меня за это, мне придется спросить, был ли ты вообще на моей стороне.

Эвандер наклоняется вперед, приближая свое лицо к моему. Я не двигаюсь. Не отступаю. Если я что-то и знаю о лыкинах, так это то, что они постоянно борются за власть — постоянно ищут, кто возьмет верх и будет контролировать ситуацию. Я не могу показать ни малейшей слабости или сомнения.

— Кроме самой Авроры, я единственный, кто здесь на твоей стороне. И думаю, мои действия это доказали.

Он говорит так, будто я должна доверять ему без малейших колебаний. Я поджимаю губы, намеренно игнорируя тот факт, что до сих пор мне было опасно легко давать ему повод для сомнений.

— Если ты на моей стороне, то почему ты не…

— Не хочешь работать с Конри? — Эвандер поднял брови. Свет костра освещает половину его лица, отбрасывая на другую половину глубокую тень. — Потому что это одна из немногих вещей, которые могут быть хуже смерти. Не поддавайся ему, Фаэлин. Его слова — ложь. Его действия — дымовая завеса для его намерений. Ему нельзя доверять.

— И все же он продолжает давать мне свободу. Он слушает меня, когда я говорю. Он даже знает, что я пытаюсь противостоять его обаянию, — поспешно говорю я, прежде чем Эвандер успевает выдвинуть очередное возражение.

— Что он? — шипит Эвандер.

— Он знает, что я сопротивляюсь ему, и не принуждает, — говорю я. — Вот почему он дал мне еще одну подстилку. Поэтому он дает мне пространство и время, как мне нужно и как я хочу.

Эвандер поджимает губы, нахмурив брови в суровом выражении. Он пробормотал:

— Это нехорошо.

— До сих пор моя жизнь здесь значительно улучшилась с тех пор, как я начала сомневаться в его отношении.

— Фаэлин, он не из тех, кто не получает желаемого.

— Он сказал, что любит охоту. — Я снимаю мясо с огня и снова переворачиваю картофель.

Эвандер хватает меня за запястье, возвращая мое внимание к нему.

— Да, он любит охоту. Но что, по-твоему, случится, если в конце он не получит свою добычу? — Эвандер продолжает буравить меня взглядом. Его выражение лица более требовательно, чем его вопрос. — Не знаешь? Потому что, так или иначе, Конри всегда получает свою добычу. Может, сейчас он и играет с тобой, но как только ему надоест эта игра, его тактика изменится, и вид милого мужчины, которого ты знаешь, исчезнет.

Когда кто-то проходит между двумя соседними палатками, Эвандер тут же отпускает меня и поворачивает голову в ту сторону. Но прохожий даже не удостаивает нас взглядом. Пользуясь моментом, я режу ножом картофель и бросаю его в деревянные миски.

— Я услышала тебя, Эвандер. Теперь мне нужно отнести это Авроре.

Он провожает меня в ее палатку, не говоря больше ни слова по этому поводу. Хотя я чувствую, что от его разочарования идет такой же горячий пар, как от картофеля. Аврора, как и следовало ожидать, рада видеть нас обоих, и теплый прием, который она оказывает Эвандеру, заставляет меня почувствовать себя виноватой за то, что я сомневалась в нем. Она действительно ему доверяет.

Ее волнение удваивается, как только она видит, что лежит в миске. Эвандер оставляет нас, занимая позицию у входа в палатку.

— Зелень, овощи, правильно приготовленное мясо? — Аврора садится на землю, скрестив ноги, и ставит миску на колени. — Как тебе удалось сотворить это чудо?

— Конри ходил со мной за едой.

Аврора делает паузу, схватив горсть зелени. Она запихивает их в рот и долго пережевывает.

Я продолжаю, когда она умолкает:

— Он знает, что происходило — более или менее. Что я сопротивлялась ему… — Я быстро пересказываю ей события прошедшего дня. Выражение ее лица невозможно прочесть все время, пока я говорю. — … Но я думаю, что, если он искренен, возможно, есть способ для всех нас получить то, что мы хотим.

— Не с ним. Не с Конри, — наконец говорит она, медленно покачивая головой. — Он хочет, чтобы ты поверила, что это возможно. Но он ни за что не сдастся.

— А может, ему и не нужно, не совсем, — поспешно говорю я. Ее слова перекликаются со словами Эвандера, и с каждым мгновением я чувствую себя все глупее и глупее от того, что начала доверять Конри. — Может, мы сможем использовать его достаточно долго, чтобы получить то, что нам нужно. Если он будет думать, что мы на его стороне, мы сможем использовать это в своих интересах.

Аврора обдумывает это.

— Я бы предпочла, чтобы ты этого не делала.

Я тяжело вздыхаю.

— Ты и Эвандер… вы оба предупреждали меня о нем. И я верю вам. — Я бросаю взгляд на крышку палатки, надеясь, что мой голос звучит достаточно тихо, чтобы Эвандер не услышал. — Но Конри не был тем мужчиной, о котором вы говорили. По крайней мере, не для меня. Возможно, он действительно стремится к изменениям и самосовершенствованию?

— Я стояла рядом с сотнями Волчьих Королей, и каждый из них становится таким же испорченным своей властью, как и предыдущий.

— Аврора, мы, смертные, не монолит. Я понимаю, что тебе пришлось столкнуться с многовековыми испытаниями. Но каждый человек способен измениться, если захочет.

— Если захочет, — повторила она, подчеркивая. — Он никогда не захочет.

Я опираюсь локтем на колено и опускаю голову на ладонь.

— Я просто не знаю, как освободить тебя без его помощи. Я видела Мидскейп, или только эту его часть… Этот мир огромен. Я не знаю, смогу ли я освободить нас от него, и я боюсь его гнева, если мы попытаемся и потерпим неудачу.

— Ты не одинока в своем страхе перед его гневом. — Аврора положила кончики пальцев на мою свободную руку, лежащую на другом колене. — Именно поэтому мы не потерпим неудачу. Мы продолжим собирать духов