Шрифт:
Закладка:
- Загнется? Обижаете, мэтр! У меня никто раньше казни не помирал!
- А тут вдруг да помрет. Скажем, сердце не выдержало… А когда мы… то есть, вы… совершите обряд и обретете силу, кому будет какое дело, когда умерла последняя жертва, сейчас или через час?
Ох, чего-то это мне перестало нравиться. Какие-то пытки, обряды, жертвоприношения…
Ну, про последнее как раз понятно – человеческие жертвы, это по некромантской части, а из двух собеседников один точно некромант. Да и второй со смертью дело имеет, хоть и не так, как первый. Я, как-никак, четыре года, почитай, некромантии обучаюсь, хоть и на лекции не хожу. Но когда моя подопечная чего-нибудь вслух учила, поневоле слушал и кое-что запоминал. И в учебники, где попало разбросанные, приходилось от скуки нос совать. Ну и вообще… Я читать умею. И с мозгами все в порядке.
Стоп. Мозги. Где вы были? Они же про какого-то студента говорили! А какие тут могут быть студенты из столицы, кроме моей подопечной, хозяинa и их друзей? Точно! Теперь сообразил, почему мне запах показался знаком. Ой, святые котаны! Да ведь это запах хозяина! Это значит, они его в жертву назначили? И, пока я тут подвиги искал, моего будущего хозяина нашли проблемы?
…Так, отставить шутки и эмоции. Кот спешит на помощь! К кому, куда – не так уж важно. Наших бьют! Значит, надо разобраться. »
ГЛАВА 6
Закатное солнце склонялось к горизонту, вечер спускался тихий и теплый. С лугов ласковый ветер доносил запахи трав и цветов. Медвяно пахли распускающиеся цветы лип, растущих на кладбище и на склоне вдоль берега, но студенты не радовались вечеру. Усталые, нога за ногу, они возвращались в лагерь.
Настроение было мрачное. Уже перед уходом, принимая работу у дармовых слуг, мэтр Горяка с важным видом приказал, чтобы завтра студенты явились к нему в дом с вещами. «Жить будете здесь, – заявил он. - Дом большой, поселитесь в двух комнатах. Вы трое – в одной, девушка в другой. Места хватит. А то работы предстоит много, а вы полдня будете только туда-сюда бродить. Всю практику на прогулки потратите!»
Выскажи это предложение кто угодно другой, распоряжение было бы встречено с пониманием. Но мэтра Горяку все четверо ненавидели от всей души. Ведь это из-за него Вальтер сидел в тюрьме! Это он явно был причастен к смерти своего коллеги мастера Финта. И к тому же, он распускал руки. Последнее нервировало лично Лильку. Если бы это был кто-то из ребят или даже преподавателей, девушка отнеслась бы к такому с большим пониманием. Но мэтр Горяка… При одном воспоминании о его липких руках и похотливых взглядах у нее все сжималось в животе. Но пожаловаться друзьям девушка боялась. Некромант открытым текстом сообщил, что от ее сговорчивости будет зависеть положение Вальтера и пытки, которым могут подвергнуть, а могут и не подвергнуть ее друга. Что же ей делать? Завтра уже Вальтера ждет первым допрос «с пристрастием». И каждое ее «нет!» ударом кнута отзовется на спине юноши.
Задумавшись, почти ничего не видя от наворачивающихся на глаза слез, девушка отстала от парней, которые вошли в лагерь первыми, и от тягостных дум ее пробудили испуганные и возмущенные голоса:
- Вы только посмотрите!
- Что тут было?
- Мама родная! Ни фига себе! Что происходит?
В лагере царил беспорядок. Большая часть вещей была вытащена из палаток и раскидана тут и там. Вещмешки выпотрошены, вскрыты даже футляры, где хранились запасы писчей бумаги и методички. Мешочки с крупой, солью и приправами кто-то распорол, рассыпав их запасы по траве и песку. «Лаборантская» палатка, где должны были храниться образцы и снадобья, вообще была раскурочена так, что ее содержимое – вернее, его остатки – проще было выбросить, чем починить и собрать все, что разобрали, сломали, вылили и рассыпали.
Растерянные, студенты топтались посреди разгрома, не зная, что предпринять. Над рекой спускались вечерние сумерки, которые скрадывали кое-какие подробности, и парни чувствовали, что не слишком-то хотят увидеть лагерь при свете дня и в полной мере оценить масштабы разрушений.
- Что же нам делать? - нарушила повисшее молчание Лилька.
Альфред стиснул кулаки и ясно, четко, краcочно описал – что именно. Ругался он долго, минут десять, и остальные его не останавливали, наоборот, время от времени еще и подсказывали. Лилька почти не слушала. Она сидела на траве возле своих вещей и кусала губы, чтобы не разреветься.
- Не реви, – ее слегка пихнули в бок.
- Я не реву, - всхлипнула девушка.
- Α, по–моему, ревешь.
- А что делать?
- Думать, - высказавшись, Альфред окинул взглядом разгром. – Дело хреново, народ! Вальтера арестовали. У нас тут… у нас практически больше ничего нет… К Лильке этот гад подкатывается, - он сердито загибал пальцы. - А декан приедет только через два дня. Какой отсюда напрашивается вывод?
- Надо рвать когти? - внес предложение Гжесь.
- Без Вальтера и Левиафана? – взвилась Лилька. – Ни за что!
- Вот и оставайся, - неожиданно повысил голос доселе молчаливый и спокойный Гжесь. – Если тебе так тут нравится! А мы…
- Нет, - тихо, но так твердо, что все оцепенели, промолвил Αльфред. - Она права. Без Вальтера мы шагу отсюда не ступим. Надо его сначала вытащить.
- Как? – засомневался и Янко. - Штурмовать тюрьму?
- Вариант, – согласился Αльфред. - Но я подумал о другом. Мы же хотели сами, первыми узнать, кто убил мастера Финта. Теперь мы просто обязаны это сделать.
- Прямо сейчас?
- Нет, в следующее полнолуние! Вот что, собираем вещи. Все, что уцелели. И тащим к костру. Любую мелочь, лишь бы была целой и не испорчена безвозвратно. Гжесь, на тебе костер!
Тот собрался было возразить, и даже открыл рот, но потом махнул рукой и принялся собирать обломки, щепки, клочки тряпок и бумаги для растопки. К тому времени, как пламя разгорелось, ребята подвели кое-какие итоги.
Большая часть вещей не пострадала – в том смысле, что ничего не было порвано, сломало или разбито, за исключением некоторых пузырьков
