Ганс издает напевающий звук. «Мне, наверное, понадобится минут тридцать пять, чтобы добраться от моего дома до твоего. Но в том-то и дело, что я больше не могу там оставаться. Потому что этот парень был у меня дома».

Я смотрю в потолок.

Тридцать пять минут.

У Дома будет чертовски веселый день сегодня.

«И что?» — спрашиваю я. «Ты хочешь, чтобы мы просто позаботились о твоей маленькой проблеме? Ты нажил себе слишком много врагов, перерезая глотки, и теперь не можешь убить их всех в одиночку?»

Я слышу его вздох. И это раздражает.

«Мне не нужна наемная милиция. Мне просто нужно, чтобы этого парня быстро опознали. Дом должен мне услугу. Дом — Альянс. Ты — Альянс…» Он замолкает.

«Значит, я тебе должен услугу?» — рычу я в трубку.

«Вот так это и работает».

Я, возможно, снова возненавижу Ганса.

«Слушай», — начинает он успокаивающим тоном, который никак не помогает мне успокоиться. «Если бы у меня было время доехать до Чикаго и сбросить тело в личный лифт Дома, я бы так и сделал. Но я тороплюсь. И я подумал, что, может быть, мы могли бы стать друзьями».

Не упустив из виду, как он небрежно упомянул, что знает, как устроен пентхаус Дома, я издаю громкий стон и заставляю его длиться несколько секунд, прежде чем ответить. «Ладно, придурок. Но если ты хочешь, чтобы я позвонил тебе завтра с информацией, тебе придется прислать мне свой чертов номер».

Я вешаю трубку, прежде чем он успевает попытаться назвать мне свой номер. Это не гребаный шпионский фильм. Если он это сделает, я ни хрена не вспомню, и он никогда не получит то, что хочет.

И мы тоже.

Я тяжело вздыхаю и набираю другой номер.

«Что?» — отвечает Дом на третьем гудке.

«Тащи свою задницу в Миннесоту».

ГЛАВА 71

Кэсси

Я рассеянно провожу большими пальцами по руке Ганса.

Я могу признать, что понятия не имею, что происходит, но очевидно, что я оказался в центре чего-то важного.

Все, что я услышала, крутится у меня в голове, пока мы быстро едем к слабым огням центра Миннеаполиса, виднеющимся вдалеке.

Я не смогла бы найти дорогу обратно туда, где мы только что были, даже если бы попыталась. Но учитывая, что Ганс назвал это домом смерти, а эта женщина Кармина просто сказала Гансу быстро убираться оттуда, это, вероятно, к лучшему.

Я также думаю о комментарии Кармины о том, что Ганс вернётся домой.

Я решаю просто спросить. «Это ты был в Мексике, да?»

Я поднимаю глаза и наблюдаю, как Ганс некоторое время двигает челюстью, а затем вздыхает. «Это был я».

«И ты просто так случайно оказался там? В том же городе, что и я. Прямо за нашим автобусом. Хотя ты и не упомянул о поездке, когда высаживал меня в аэропорту?»

Его пальцы сжимают мои. «Да, ну, я же говорил тебе быть осторожнее».

«Я?!» — возмущение переполняет мою грудь. «Насколько ещё осторожнее я могла быть? Я сидела в автобусе».

«Сидела в автобусе в одном из самых опасных городов мира».

Я вскидываю руки вверх. «Это было по…»

«Не надо», — резко говорит Ганс.

Я думаю, он кричит на меня за то, что я спорю с ним, но его рука метнулась вверх, чтобы схватить мою. Затем он с силой прижал мою ладонь к своему бедру. Заставив меня прикоснуться к нему.

Его «не надо» было потому, что я отпустила его руку.

Боже, он действительно сумасшедший.

Я сжимаю его бедро.

Может быть, я тоже немного сумасшедшая.

«Это было по работе», — пытаюсь я сказать это снова, уже более спокойно.

«Тебе не следовало уезжать». Он все еще звучит расстроенным.

«У меня не было выбора. Это была обязательная встреча».

«Всегда есть выбор, Кассандра».

«О?» — я пытаюсь скрестить руки, но Ганс все еще держит мою ближайшую к нему руку зажатой у своего бедра. «И какой был твой выбор? Ты довольно легко убил тех парней в том автобусе».

«Теперь уже два. Не дави на меня».

Тепло разливается у меня внутри, когда я вспоминаю, как он недавно тащил меня по сиденью.

Его наказания — не наказания. Поэтому я продолжаю настаивать.

«У тебя есть свои мешки для трупов. Это ненормально, Ганс».

«Я никогда не притворялся нормальным».

Я скользнул взглядом по нему. «Ты сказал моим родителям, что ты санитарный инспектор».

Ганс смотрит на меня. «Санитарные инспекторы — это ненормально».

Я сжимаю губы, чтобы не улыбнуться. «Ты только что пошутил?»

«Я абсолютно серьезен».

Щелчок поворотника заполняет машину, когда Ганс вливается на другую трассу. Теперь мы снова в реальном движении, и перед нами маячит Миннеаполис.

Ганс сжимает мою руку, потом отпускает ее. «Ты не возьмёшь рюкзаки с заднего сиденья?»

Мне приходится отстегнуть ремень безопасности, чтобы повернуться и дотянуться до них. И как только он щелкнул, Ганс обхватил меня за талию. Как будто если бы мы сейчас попали в аварию, он бы удержал меня на месте только силой воли.

Рюкзаки выглядят почти одинаково. Единственное отличие в том, что у одного из них на верхней ручке прикреплена небольшая оранжевая бирка.

Я кладу их оба на сиденье рядом с собой, и он указывает на тот, у которого нет бирки.

Вместо того, чтобы отдать ему, я расстегиваю молнию. «Что тебе нужно?»

«Моя рубашка».

Я оглядываюсь на него и на черную футболку, которую он носит, и замечаю наплечную кобуру с двумя пистолетами, о которых я как-то забыла.

«У тебя грязная рубашка?» — спрашиваю я, думая, что, возможно, на ней что-то от мертвеца.

Мой рот кривится в гримасе. Это было бы отвратительно.

«Нет, мне просто нужно сменить костюм».

"Костюм?"

Вместо ответа Ганс поднимает одно колено, пока оно не упирается в нижнюю часть рулевого колеса, удерживая его на месте, а затем обеими руками снимает наплечную кобуру.

"О Боже, что ты делаешь? Давай помогу".

Ганс кладет мне на колени кобуру с оружием. А затем нож в ножнах с бедра.

Затем, продолжая управлять грузовиком коленом, пока мы едем по непустому шоссе, он тянется назад, хватает воротник футболки и стягивает ее через голову.

«Ганс!» Я тянусь к рулю, но это лишнее. Мы даже не отклоняемся от линии.

И вот он уже без рубашки.

И я потеряла дар речи.

Он такой идеальный. Хотя он совсем не идеален.

Шрамы. Мышцы.