— Ну я же тогда не знала, что буду обязана ему жизнью, — поморщилась Василина. В поезде и правда неудобно вышло.

Женька подняла большой палец:

— А я сразу поняла, что он хороший. Не то, что этот твой Роберт.

— Он не мой, — ощетинилась Василина.

— Ладно-ладно… Так что ты теперь со всем этим делать будешь? — поинтересовалась она. — Ну, в смысле с лагерем, Робертом и Глебом?

— Постараюсь не высовываться, чтобы не попасть в еще одну фото-сводку, — вздохнула Василина. — Роберту не буду попадаться на глаза, чтобы не спровоцировать его на новые «подвиги». А с Глебом…

Закончить ей не дали — кто-то постучал в комнату. Причем, не в дверь, а в окно. Опасливо переглянувшись, подруги покосились в его сторону. В голове Василины засела единственная мысль: «Хоть бы не Роберт!».

— Проверь, — шепнула Женька.

— А почему сразу я? — насупилась Василина.

— Потому что это либо кто-то шутит, либо к тебе. Ко мне точно никто не может стучаться.

Василина не стала спорить с подругой. Подкравшись к окну, она выглянула из-за занавески. Увидев знакомую загорелую физиономию с улыбчивыми ясными глазами, Василина облегченно выдохнула и распахнула створки.

— Ты чего тут? — шепотом спросила она, боясь, что кто-то заметит их с Глебом.

— Меня с ужина вырвали прямо в кабинет директора, — оповестил он.

— Отчитывали из-за нас с тобой? — уточнила Василина, хотя и без того знала ответ. После того, как она произнесла «нас с тобой», у нее запылали щеки.

— А ты откуда?.. — удивился Глеб.

— Меня перед тобой вожатая отконвоировала, — пояснила она. — Я пригрозила директору, что если он раздует это, я пожалуюсь на то, что чуть не утонула. Не думала, что он решится после этого тебя вызвать.

Глеб нахмурился:

— Он попросил держаться от тебя подальше, чтобы не было никаких «недоразумений». Типа, чуть что, сразу лагерь будет виноват.

Василина закатила глаза и прошипела:

— Лучше бы Роберту запретили. Бред какой-то. Сперва хотят сплоченности от отряда, а потом…

Вклинившись, Женька тоже понизила голос до заговорщического шепота и с горящими глазами предложила:

— Вам нужно сделать так, чтобы вы могли легально общаться. И этим разозлить администрацию и Роберта!

Глеб живо поинтересовался:

— Например?

Василина хлопнула в ладони, угадывая замысел подруги:

— Мы можем записаться на один и тот же кружок, не выгонят же нас!

Женька добавила:

— И лучше всего на такой, чтобы вы могли заниматься в паре друг с другом. Только представьте их рожи, когда они увидят вас вместе, лепящих какую-нибудь ерунду из глины.

Василина переглянулась с Глебом. И в их взглядах читалась решимость вместо с озорством.

— И на что такое мы можем записаться? — задумался Глеб, припоминая, о чем рассказывали на собрании отряда.

Отпрянув от окна, Василина бросилась к тумбочке, на которую закинула брошюру. Вернувшись к Глебу и Женьке, она принялась судорожно листать ее и бегло просматривать возможные варианты.

— Хоровое пение… Не подходит. Экологический кружок… Тоже мимо. Аэрография, робототехника, ораторское искусство… Это все не то! — досадливо воскликнула Василина и осеклась. Убедившись, что она не привлекла лишнего внимания, продолжила: — Литературный клуб, клуб настольных игр, шахматы… Шахматы! В них как раз вдвоем играют.

Глеб закивал:

— Подходит. Только я играть не умею.

Василина отмахнулась:

— Я тоже не умею, только в шашки.

Женька хитро улыбнулась:

— Вот вместе и научитесь. Ладно, вы тут выбирайте, а я на шухере постою, чтобы в комнату никто не зашел.

Она тактично вышла за дверь, оставив подругу и Глеба наедине. Если можно было так назвать то, что Василина находилась в комнате, а парень стоял на улице под окном.

— Можно? — кивнул он на брошюру. Пролистав ее, он остановился на ярком развороте: — Как тебе бальные танцы? Профессионалами не станем, но азы выучим.

Василина смущенно зарделась. Она бы не осмелилась предложить Глебу такой род занятий. Слишком уж он… сплотит их. Впрочем, Василина было совсем не против. Она кивнула:

— Берем. Что еще есть?

Изучив брошюру вдоль и поперек, они остановились на шахматах, бальных танцах, фехтовании и настольном теннисе. Что ж, на утро Василине будет что предъявить вожатой. А затем мозолить ей глаза в паре с Глебом.

Прежде чем уйти, Глеб помедлил и спросил:

— Я тебя не видел на ужине. Ты тоже не успела поесть?

— Ну типа, — уклончиво ответила она, не став вдаваться в подробности, что самовольно пропустила ужин из-за плохого настроения.

— Я только котлету надкусил, а меня из-за стола выдернули, — пожаловался он и многозначительно подмигнул: — Но у меня с собой санкционка.

— Санкционка? — переспросила Василина.

— В лагерь же нельзя проносить ничего съестного, чтобы не травануться или не объесться сладким. Поэтому любая еда кроме столовской — санкционка.

— И что же ты припрятал?

Глеб улыбнулся тому, что смог заинтересовать Василину:

— Бабушкины пирожки с самыми разными начинками. Она столько напекла, будто мне предстояло ехать не пять часов, а пять суток, — он сунул руки в карманы джинсовых шорт: — Вот подумал устроить себе скромный пикник после отбоя. Не хочешь присоединиться?

Василина вздернула бровь:

— Предлагаешь нарушить сразу два лагерных правила: не ложиться спать и поесть санкционки? Я в деле!

— Тогда встречаемся, когда вожатые закончат обход. Я постучу в окно, будь готова.

С этими словами Глеб скрылся за разросшимися кустами мальвы, а на лице Василины просияла глупая счастливая улыбка.

Закрыв окно, она вздохнула, стараясь избавиться от напряжения, и взглянула в зеркало. Ей хотелось надеть что-то такое, чтобы Глеб не мог отвести от нее глаз. Ее выбор пал на легкое белое платье с цветочным принтом. Оно идеально подходило для летнего вечера и создавало романтичный образ.

Платье подчеркивало ее талию и свободно падало до колен. Покрутившись у зеркала, она бросила взгляд на окно и поняла, что платье все же придется вернуть обратно в шкаф. Ей же предстояло перелезть через подоконник и спрыгнуть с окна, а потом еще как-то забраться обратно в комнату. А светить нижним бельем под платьем — явно не то, чем она хотела приковать взгляд Глеба.

Придирчиво изучив гардероб, Василина остановилась на юбке-шортах и нежно-лавандовом топе с короткими рукавами-фонариками. Поскольку кроссовки не успели высохнуть, Василина выбрала сандалии на высокой подошве, а щиколотку украсила тонким браслетом-цепочкой с подвесками в виде полумесяцев.

Вышло практично, удобно, мило и несколько романтично. То, что нужно для запретного пикника.

С прической пришлось повозиться. Сперва Василина хотела заплести французские косы, но быстро отказалась от этой идеи — они превращали ее в шестиклашку. Затем она решила сделать кудри, но они у нее никак не выходили.