В перерывах между схватками с жареными каплунами и чашами монастырского эля он каким-то образом нашел время на "Британнику Иллюстрату", якобы естествоведческий труд, который теперь считают не более чем нелепым собранием од и народных сказок.

Наивысшее достижение в нем это так называемый перевод, по уверениям бесстыжего Элферда сделанный с ряда очень древних загадочных рун. В истории рассказывается об одном элементале, невероятно опасном демоне, которого, подобно хатифу из арабских легенд, никогда не видно. Обитает он в зловонной бездне, что из-за своего гнилостного, сводящего с ума запаха называется "озером яда".

Казалось, голос доктора бился прямо в мои барабанные перепонки. Меня охватило безумное желание завопить.

- Это злое существо, - продолжал антиквар, бросая на меня еще один проницательный взгляд, - владычествует над сворой странных тварей, которыми управляет при помощи пронзительного, демонического свиста дудочки, совсем как заклинатели кобрами, согласно распространенному мнению. Полагаю, Эльфред подхлестывал воображение, поглощая мальвазию, бутылка за бутылкой. Он утверждает, будто эти твари идут первыми, заманивают новых слуг и подстрекают к...

Здесь мой разум, по всей видимости, не выдержал, потому что помню, как кружился в пируэте, выделывая странные скользящие движения, и сотрясался в приступах жутко звучавшего хохота. А затем меня окутала чернота.

Очнувшись, я обнаружил, что лежу в постели, и в окно жизнерадостно заглядывает солнце. Сверху лучезарно улыбалось красное лицо Данкирка. Заметив под глазами у доктора темные круги, я вопросительно посмотрел на него.

Тут в комнату ворвался крысоподобный Скэггс и как раз успел перехватить мой взгляд.

- Ей-бо, хозяин нянчился с тобой, как с младенцем, - возмущенно проверещал он. - Восемь часов кряду сиднем просидел у твоей кровати!

Доктор взглядом заставил его замолкнуть.

- Я ждал что-то в этом роде, - повернувшись ко мне, начал он своим раскатистым голосом. - Все это проклятое озеро: ядовитые пары, как вы знаете, имеют свойство порождать нездоровые иллюзии. Плохое питание, опять же, но главным образом эта вонючая лужа. Черт возьми! Это место следовало бы уничтожить!

- Что я говорил?

- Всякие безумные бредни. - Антиквар поднес к моим губам целебное снадобье, - в которых большая доля моей вины. Рассказ о легендарном демоне из "озера яда", должно быть, взволновал вас без меры, - заключил он с веселым смешком. - А теперь, голубчик, гоните от себя все эти больные фантазии, и ручаюсь, что вскоре вы станете на путь выздоровления.

8 февраля, утро

Чувствую себя не хуже обычного, несмотря на недавний приступ. И, что удивительно, ночь прошла спокойно, хотя я проспал несколько часов. Видно, я и впрямь "на пути выздоровления".

Тот же день, вечером

Незадолго до заката я без труда спустился по лестнице и, проходя мимо открытой двери в комнату антиквара, заметил проблеск света. Я тихо переступил порог и обнаружил, что этот свет исходил от зеркальца, которое доктор поместил у окна.

Повинуясь внезапному порыву, я заглянул в его кристальные глубины, и на меня зло уставилось незнакомое лицо. Длинное, узкое, ненормально худое, заросшее густой, длинной щетиной. Из-под гривы влажных, черных волос, что отливали тут и там синевой и были сплошь в колтунах, выглядывали заостренные уши. Тонкие, посеверевшие губы поражали бледностью. Довершали картину узкие глаза, горевшие зеленью из глубины запавших глазниц.

Я отпрянул, не в силах поверить, что вижу самого себя. Эти глаза...

Мои размышления прервал громкий оклик доктора.

Я бросился к входу и уставился в густеющую темноту. Весь восток заволокла черная мгла, все больше расползавшаяся по небу.

Передо мной темнели две фигуры, каждая прижимала к носу платок. Ближняя поманила меня свободной рукой. То был антиквар.

- Здешний воздух растлит и святого! - проревел он. - Проклятье, Ферволл, не понимаю, как вы его выносите... усталость обонятельных нервов, не иначе. Не мешало бы эту лужу уничтожить, скажу я вам. Ее пары обладают тлетворным влиянием... бесконечно тлетворным... Она позорное пятно на чистом гербовом щите природы. Взгляните! Вон тот газ, который я хотел вам показать... Полагаю, именно в нем корень всех ваших бед.

Тонкая пленка слизи на черных водах подернулась рябью и задрожала, точно черное желе. К поверхности то и дело поднимались пузыри, наполненные бледным, светящимся газом, что, встречаясь с воздухом, взрывался в тусклой вспышке зеленоватого пламени.

Ну и зелеными они были, право!.. эти склизкие пузыри, пронизывающие черноту нечистот, мигающие в ночи... зелеными, как те глаза... боже! Они были глазами тех безымянных тварей, что подстрекали, совращали, склоняли меня к...

- Тогда уничтожьте этот рассадник зла! - вскричал я, закрывая лицо руками. - Сотрите, взорвите к чертовой матери, пока не поздно!..

Меня провели по винтовой лестнице в мою комнату.

- Крепитесь, сэр, крепитесь, - похлопав меня по плечу, громовым голосом пророкотал доктор. - Надежда есть, хоть и с одной оговоркой. Ваши галлюцинации настолько тесно связаны с озером, что избавиться от них, по моему убеждению, можно только его уничтожив. Скэггс завтра съездит в ближайший город за порохом и фульминатом. Несколько зарядов под сторожкой обрушат ее прямо в воду. Затем, разумеется, вы вернетесь с нами... не годится человеку жить в таком месте.

Тот же день, перед сном

B все-таки жаль уничтожать озеро. Его черные воды так хорошо символизируют смерть, а зеленые пузырьки - упадок и вырождение. Легкий снежок - падающий поток. Возможно... Скэггс никуда завтра не уедет.

9 февраля, на рассвете

Клонит в сон, чувствую себя странно усталым. Ночью снова заснул... рваный, хаотичный кошмар, в котором кто-то с криками бежал впереди меня. А затем что-то вроде громкого всплеска, за которым последовала полная темнота.

Тот же день, позднее

Скэггс исчез!

- Испугался этого треклятого озера и удрал! - разбушевался доктор после нескольких часов бесплодных поисков. - Даже не оделся толком. Когда я утром встал, постель Скэггса была холодной. Я сплю точно убитый, иначе бы услышал, как он меня бросил. Будь он проклят! Вернее, не он, а эта лужа! Сегодня утром она смердит еще хуже. Эту гадость непременно нужно уничтожить, даже если придется отправиться за порохом самолично! Черт! Так и поступлю! Завтра на рассвете уеду!

Какое выражение мелькнуло в моих глазах после его слов? Не знаю. Однако антиквар пристально посмотрел на меня, а затем порывисто хлопнул пухлой рукой по моему плечу.

- Сэр, вам еще нездоровится, - поморгав, добродушно произнес он. - Может, переночуете у меня?

Но я стряхнул его ладонь и, взлетев по лестнице, оглянулся. Сквозь тени угадывалась его