Шрифт:
Закладка:
Снег валил хлопьями и ничего, кроме огромных сбившихся в кучу снежинок, не было видно.
На занятиях, не только для него, время тянулось невыносимо долго. Ученики слушали невнимательно, а он рассеянно слушал их ответы, несколько раз ронял мел, объяснил заклинание, которое должны проходить лишь через два года и, в конце концов, извинившись, закончил уроки раньше.
— Учитель, вы хорошо себя чувствуете? — поинтересовалась одна из учениц, для которой он был идеалом, тайно влюбленная в него, не надеясь на взаимность, но радовавшаяся каждой возможности обратить на себя его внимание.
Он процедил что-то невнятное, не взглянув даже в ее сторону, и вышел.
Гриэна стояла за дверью.
— Я ждала тебя! Надо поговорить! — ответила она на немой вопрос.
Ничего не спрашивая, он последовал за ней. Он знал, это нужно сделать и сделать сейчас. Несвойственная ей серьезность, изменившееся поведение, оголившееся в этих двух коротких фразах, могли означать лишь одно, дело действительно не требовало отлагательств.
Она начала не сразу. Пустая аудитория, предназначавшаяся для нескольких десятков человек, словно делала ее уязвимой своей просторностью. Гриэна понимала, главное произнести первые слова, но именно они никак не давались.
— Ник, — она оперлась о стол, не садясь ни на него, ни за него, — возможно, после того, что ты услышишь, ты больше никогда не захочешь меня видеть, — голос дрогнул, и ей пришлось сделать паузу, чтобы снова собраться с силами. — Я не стану просить прощения, просто скажу то, что должна, — она поправилась, — должна была уже давно. Обещай, что не станешь перебивать и выслушаешь до конца. А дальше делай, как знаешь.
— Я обещаю, — подтвердил Ник.
Она подняла на него глаза и продолжила.
— Мы тогда только сдали экзамены… Я рассталась с Трэвором, и мне было одиноко. Ты всегда мне нравился, и я подумала… Я решила, что моим парнем должен стать ты, — сначала Гриэна говорила робко, словно прощупывала почву, боясь причинить боль, но обида за его равнодушие в течение этих лет, наконец, хлынула через край, подняв на поверхность гордость и самоуважение, и с каждым новым словом ее речь становилась уверенней. — Я не знала, какие отношения у тебя с Айрой, поэтому решила подстраховаться. В общем, в тот день в саду, я подстроила так, чтобы она увидела нас вместе. И я добилась своего. Даже если она думала, что может что-то значить для тебя, с ее посредственной внешностью убедить ее в обратном не составило труда. И в этот же день ты пришел ко мне, — она прочитала ненависть в его глазах, но теперь она как будто радовалась тому, что он ее ненавидит, что задела его за живое, нанесла удар по едва затянувшейся ране и вновь открыла ее. — Я думала, ты забудешь ее, но ты не забыл. Слушай, как думаешь, она еще девственница?
— Как ты могла? — произнес Ник, еле сдерживаясь, чтобы не влепить ей. — Как ты могла, дрянь? — он впервые в жизни почувствовал себя способным ударить женщину.
Уголками губ она улыбалась. Ей доставляло удовольствие видеть его беспомощную злость. Она отомстила за свое потраченное время и его неспособность сказать «не люблю».
— Ты и волоса ее не стоишь!
— Скажи мне только, что ты нашел в ней, чего нет во мне?
— В тебе нет ничего…
— Довольно! — голос принадлежал не Гриэне, в дверном проеме стоял Тригон. — Ты не смеешь так говорить с ней!
— Разве?!
— Это ты не стоишь ее! Она отдала тебе всю нежность, всю любовь, а ты смеешь так обращаться с женщиной, с которой еще вчера был вместе. Если она безразлична тебе, зачем ты держал ее возле себя?
Ник молча выслушивал обвинения.
— Да, я виноват, что не закончил все первым, что ждал слишком долго, думал, сомневался. Но разве она не получила то, чего хотела?!
— Она этого не заслужила!
— А здесь ты ошибаешься! Говоришь, я не смею с ней так обращаться. Интересно, как поведешь себя ты, когда узнаешь, что они с Саймиром хотели с тобой сделать? Вот тогда посмотрим, насколько быстро симпатия переродится в нечто иное.
Ник достал маленький хрустальный флакон с бесцветной жидкостью.
— Как думаешь, что это?
Тригон повернулся к Гриэне — она сидела на столе, белая как полотно.
— Удивлена, откуда он у меня? Мне не стоило большого труда разгадать ваш с Саймиром секрет, а тем более определить предназначение вот этого, — Ник поднял пузырек повыше к свету, и жидкость весело заискрилась. — Единственное, чего я не знал, как ему удалось заставить тебя согласиться. Но теперь все понятно. Полагаю, он шантажировал тебя твоей маленькой ложью, а в обмен на молчание попросил оказать «небольшую» услугу. Так ведь? Тригон, ты подслушал весь наш разговор? Как думаешь, стоит ли ее секрет твоей жизни?
Тригон не ответил, он не сводил глаз с Гриэны, и в его взгляде зарождалось нечто страшное. Ник взял ее холодную влажную руку и нежно вложил в нее хрустальный флакон.
— Жаль, что нам так приходится прощаться!
Ник ждал за дверью, они разговаривали долго, о чем, он не слышал. Наконец Тригон вышел один. Он увидел Ника, секунду помедлив, подошел и тихо, почти неслышно, произнес:
— Мне нужна твоя помощь… устранить Саймира!
— Тогда расскажи о нем… и о себе!
— Можно сначала вопрос? Почему ты согласился? Ты ведь ждал меня здесь, зная, о чем я попрошу. У тебя есть причина ненавидеть его?!
— Он предал меня… Расскажи, что между вами происходит и что вообще происходит в этом замке.
Тригон прекрасно понимал, что, Ник уже о чем-то догадывался. Но много ли ему удалось выяснить? Он также понимал, что придется говорить правду, если хочешь получить помощь, не всю, конечно, не сразу, постепенно, по мере необходимости. Ник был ему нужен, но можно ли было ему доверять? Да, он спас Тригона, решая свои собственные проблемы, но все-таки спас. И как бы он поступил, если бы не были затронуты его интересы, теперь не имело значения.
— Хорошо, я расскажу. Пойдем!
Совет Девяти — высшая каста магов, обладающих не только силой и опытом, но и всеобщим уважением,
