— Научишься превращать внутренний бесполезный жар второго Центра в полезное тепло.

Стас ухмыльнулся.

— Второй Центр случайно не в промежности находится?

— Чуть повыше.

— Я так и понял. Надеюсь, урок пройдет без ножа.

Он не удержался и подбавил в голос игривости. Как-то само собой получилось.

— Зря надеешься! — захохотала Майя. — Нож будет со мной. Чисти зубы, и приступаем.

Поколебавшись, Стас взял зубную щетку и пасту и, прыгая с камня на камень, направился к ручью с ледяной водой вниз по склону.

Он уже прополоскал рот (зубы ломило от холода), когда на границе поля зрения мелькнуло что-то пестрое, яркое. Стремительно темнело. Деревья и кусты превратились в темные неясные пятна, среди травы белели валуны, ручей был невидим и напоминал о себе однообразным успокаивающим журчанием.

Стас быстро развернулся и на краткий миг увидел старуху-тауханку в аляпистом платье до земли, с передником. Она тут же пропала.

У Стаса вспотели ладони и забилось сердце. Он схватился за молоток и просканировал окружающую местность с помощью чутья, но экстрасенсорика уверенно говорила, что ни единой живой души поблизости нет — кроме него самого и Майи наверху.

Неужели глюки?

А если это наведенные глюки?

Прошло еще несколько минут, и Стас убедился, что действительно один. Наверняка насмотрелся сегодня на горных аборигенов, вот и привиделось…

Впрочем, старуха в аляпистом платье мерещилась ему еще на складе, но тогда это была игра света и тени в полутемном помещении.

Все-таки пережитое за такой короткий срок не могло не пройти без последствий. Кукуха слегка сдвинулась. Оставалось надеяться, что крыша не съедет окончательно.

Надо сказать Майе. Возможно, она поможет.

Он вернулся на место стоянки и открыл было рот, чтобы сообщить о видении, когда увидел Майю, и слова застряли в горле. У него отвалилась челюсть.

Майя стояла на краю расстеленного пледа боком к Стасу, абсолютно голая. Несмотря на сумерки, Стас прекрасно разглядел ее отличную фигуру и татуировки в виде неведомых букв на спине чуть ли не до поясницы. Одежда лежала аккуратной стопочкой на ближайшем белеющем в сумерках валуне.

Она повернула к нему голову, в полумраке сверкнули ее глаза. Она не сделала никаких попыток прикрыться.

Дар речи вернулся к Стасу, но не полностью. Хватило только на то, чтобы прохрипеть:

— Ого… Прокля… То есть едрен-батон!.. Елки-палки!

Вспомнилось, что ругаться нельзя, но без ругани невозможно было выразить в полной мере все испытываемые эмоции. «Речь без мата, что щи без томата», — говаривал один коллега Стаса на оставленной навсегда работе. Что верно, то верно.

— Пришел? — осведомилась Майя так спокойно, будто каждый божий день разгуливала в ню-стиле. Хотя, вероятно, так оно и было. — Раздевайся. Снимай с себя все, положи одежду на камень и ложись.

Она грациозно уселась на колени, как воспитанная японка, затем легла на бок, подперев голову ладонью.

Стас откашлялся и сказал:

— Слушай…

— Ну что? Мне долго тебя ждать? Пора начать урок!

— Там кто-то ходит, — бухнул Стас. — Или мне показалось.

— Кто ходит?

— Какая-то криповая старуха.

Майя широко раскрыла глаза и улыбнулась. В сумраке блеснули ровные белые зубы.

— Хочешь быть с ней или со мной? — сдерживая смех, произнесла она.

«Она не беспокоится, — сделал вывод Стас. — Значит, и мне не пристало».

— С тобой, ясен пень.

Он сунул щетку и пасту в рюкзак и принялся раздеваться. Майя не смотрела — что-то мурлыкала под нос, сорвала цветок и пристроила среди косичек. Пользуясь тем, что она не наблюдает, Стас снял и амулет и тоже спрятал его в рюкзаке. Затем прошел босиком по траве к «постели». Прохладный горный воздух приятно овевал обнаженное тело. Он осторожно лег на плед лицом вверх — было жестковато, но густая трава под пледом создавала небольшую амортизацию.

Ситуация была щекотливая. Майя прямым текстом говорит, что его ждет урок. Но в чем он будет заключаться? И как ему себя вести? Сделаешь неловкое движение, и Майя ткнет ножичком в педагогических целях…

Это в прежней жизни нагая женщина в постели означала только одно. Сейчас это может значить все, что угодно.

Второй Центр Ветра жизни между тем ни в чем не сомневался. Стаса охватили жар и возбуждение.

— Ну? — сказал он, чувствуя себя одновременно по-идиотски и чрезвычайно заинтриговано.

— Подковы гну, — отозвалась Майя с усмешкой. Он завернула края пледа так, что накрыла сразу обоих. Сразу стало теплее. — Тебе сказку на ночь рассказать? Глазки закрывай — баю-бай. Завтра рано вставать.

— А урок? Мы ничего не будем делать?

— Будем.

— Что именно? Зарабатывать воспаление почек и прочих органов?

Без подушки было неудобно. Шея у Стас напряглась от непривычного положения, когда затылок находится ниже нужного.

— Сначала закрой глаза, — повторила Майя. — И не шевелись.

Ага, понятно… Он послушно прикрыл глаза. От Майи исходило тепло и запах женского тела. Жар внутри Стаса усилился, а второй Центр неистовствовал — аж плед приподнял.

Стас легонько вздрогнул, ощутив прикосновение руки Майи на груди. Но не шелохнулся — команды не было. Пальцы невесомо скользнули на живот и медленно двинулись дальше.

— Что чувствуешь? — осведомилась Майя шепотом.

— Твою руку, — с готовностью сообщил Стас.

Его переполняло предвкушение. Нынче, судя по всему, обойдемся без ножа, так что…

— А внутри себя?

— Да блин! — громко сказал он. — Возбуждение чувствую! Разве непонятно? У меня женщин не было черт-те сколько!

— Перестань ругаться! На что похоже возбуждение? Скажи!

— Жар… Распирание… Сладость, электрический ток… Желание на тебя накинуться!..

Раз уж пошла такая «пьянка», то будем откровенными по-максимуму.

— Сладость, ток — это хорошее описание, понятное, — одобрила Майя. Ее пальцы остановились в районе его пупка и направились назад, к груди. — Но желание наброситься? Как оно выглядит для тебя? Опиши его консистенцию, цвет… И не шевелись, иначе провалишь урок!

— Цвет? Какой нафиг цвет?

— Просто представь. Но долго не думай.

Отчего-то представился розовый «Смарт» Дары.

И сама Дара.

— Розовый! — сказал Стас. — Желание розовое, пульсирующее, огромное!

— Отлично, — промурлыкала Майя.

Ее ладонь во второй раз добралась до живота и легла на пупок, согревая его.

Неожиданно желание, от которого Стас был готов взорваться, стихло.

Майя сказала:

— Представь свой позвоночник… Представь его сияющим потоком энергии! И пусть эта розовая