До него донесся ее голос — но голос этот звучал у него в сознании:

— Доверься чутью и иди ко мне через три часа сона Изгоя. Не спеши просыпаться… Даже когда побежишь…

«У меня есть опыт хождения во сне, — мысленно ответил Стас. Неизвестно, услышала ли Майя. — Теперь будет опыт бега во сне…»

Лежа в позе мертвеца, в полной расслабленности, Стас каким-то образом проводил «взглядом» уходящую Майю. Вскоре она исчезла из поля паранормального зрения.

Он отсчитал три часа — это было просто. Время как бы ускорилось, но при этом не сбивало с толку. Изменилось само восприятие времени: оно больше не длилось, а просто простиралось в бесконечности длинной прямой дорогой, и Стас мог свободно перемещаться вдоль временного вектора в любую точку и с любой скоростью — возможно, даже назад, но он не пробовал провернуть такое действие, ибо не возникло соответствующего желания. Собственно, у него вовсе не было никаких желаний. Он лишь помнил, что должен последовать совету куратора.

Когда миновали три положенных часа, он поднялся, свернул плед, положил в самое сухое место в землянке и повернулся по часовой стрелке вокруг своей оси. Мир воспринимался иначе — как во сне. Вокруг было темно, но он прекрасно видел все, что нужно; было прохладно, но это не тревожило; склон топорщился валунами и зарослями разнотравья, но Стас перемещался легко и почти невесомо, как призрачная тень.

Он мысленно принюхался и тут же определил, где находится сейчас Майя. Одновременно почуял пристальный взгляд со стороны — но это была не Майя, а кто-то другой. Этот взор не напугал Стаса — вообще не вызвал никаких эмоций.

Он пошел, а потом побежал вниз по склону практически в полной темноте, но не спотыкаясь и не оскальзываясь. Тело словно бы потеряло вес и подолгу парило в воздухе, а ступни едва касались земли. Так бегают во сне… или это и был сон?

По каналам и Центрам циркулировали Ветра, Стас их не просто ощущал, а почти что видел внутренним зрением. Ветра были светлые, серебристо-белые, прозрачные и подвижные. Благодаря им он и бежал так легко и свободно.

Его переполняли радость и восторг.

Добравшись до ручья, он перепрыгнул через него и понесся дальше вниз по склону. Добрался до лощины и побежал-полетел вдоль другого склона между деревьев.

«Это сон или явь? — где-то на дальних закоулках сознания задавался вопросами рациональный Стас. — А что такое явь, как не сон высшего порядка, только более яркий и подробный? И где настоящая явь? Как проснуться по-настоящему?»

Он преодолел несколько лощин и невысоких гор, перешел вброд неглубокую речку — вода была теплая, — пролетел как привидение сквозь лесочек. Ни разу не споткнулся и не столкнулся с препятствиями, коих в горах великое множество. Ни разу не потерял направление движения, хотя с ним не было амулета — он остался в рюкзаке, который забрала Майя.

В какой-то момент в темных горах его посетило до странности знакомое ощущение… Кажется, что-то подобное с ним уже случалось… Давным-давно. Когда он нашел амулет у озера возле Серебряной Поймы.

Чуть позже внутренним зрением он уловил присутствие обитаемого жилья в горах. Это был дом, построенный по всем правилам тауханской архитектуры: высокий каменный фундамент, выше — сруб из цельных бревен, поросшая травой пологая односкатная крыша. А еще Стас почуял где-то рядом Дару…

Или это была не Дара?

Он немного путался в массе переполнявших его ощущений. Да и голова во сне Изгоя работала не так, как в обычной жизни, и проанализировать ощущения не удалось.

Он бежал и бежал невесомыми длинными шагами, не испытывая ни усталости, ни дискомфорта.

Когда тауханское жилище осталось позади, слева от него поднялись циклопические руины стен, построенных явно не для людей, а каких-то гигантов. Это открытие Стаса не особо удивило: подумаешь, руины и руины. Вероятно, обычные люди, которые не умеют погружаться в сон Изгоя и не владеют экстрасенсорикой, не видят эти руины, иначе сюда набежало бы народу: археологов, зевак, туристов, блогеров…

Над руинами в темном небе носились тени, слишком большие для летучих мышей — да и не встречались до сей поры в этих горах Стасу летучие мыши.

Если бы не состояние сна Изгоя, тени немало бы напугали Стаса. А так — нет, он пронесся мимо гигантских руин, пересек еще одну речушку с неестественно теплой водой, вознесся вверх по склону, спустился вниз — и вот, на заросшей грунтовой дороге стоит знакомый фургон с надписью «ОО „Дакини“» на боку.

Майя вышла навстречу и, когда он остановился перед ней в почти непроглядной темноте (которая не мешала видеть ни Стасу, ни Майе), поцеловала ученика прямо в губы.

— Молодец! — похвалила она. — Ты способный ученик. Твои новые навыки и есть оружие в ассортименте.

Стас хотел было что-то ответить, но на него навалилась страшная усталость. Силы покинули его, и он мягко повалился на разложенную на траве войлочную подстилку. Он провалился на очередной уровень сна, похожего на наркотический трип, и в этом сне (или наяву?) он лежал в объятиях двух женщин — горячих и обнаженных — под открытым небом в безлюдных горных краях. Майя справа и Дара (почему опять она?) слева прижимались к нему и лобзали нежными и настойчивыми губами.

И при этом сам он не в силах был шевельнуть и пальцем. Вся энергия ушла на невероятный бег по горам. Две женщины с горящими во мраке глазами — одни горели желто-карим цветом, другие — ослепительно голубым — ласкали его, а он лежал в позе мертвеца, без сил и без мыслей.

Но, кажется, он был не против того, что с ним творили ночные фурии.

Глава 30

Куратор-9

Станислав Думов проснулся. Стояло раннее утро, солнце еще не взошло, но рассвет осветил небосклон.

Ночью столько всего приключилось (причем неясно было, в действительности или грезах), что Стас не знал, что и помыслить.

Некоторое время тупо лежал на непривычно пахнущей войлочной подстилке, накрытый тонким одеялом. Между прочим, полностью раздетый. И в одиночестве.

Итак, что было ночью на самом деле, а что пригрезилось? Не понять никак.

Единственное, в чем Стас был уверен, это то, что он переместился в пространстве и находился сейчас на берегу мелкой стремительной реки шириной метров десять. С другой стороны