а фолки с упоением засматривались на их детишек, что чёрными бусинами глядели на своих возможных будущих хозяев. Эндрю не мог равнодушно смотреть в эти крохотные глазки — он неустанно вспоминал своих малышей Бо, Мо и Чо. Позабыв о холоде, Эндрю подбегал к каждому детёнышу амфи и протягивал руки, на что те в ответ открывали его взору свои белоснежные животики и давали стряхнуть с них налипший снег. Он так бы и провёл всё отведённое ему время Рождества, если тот из коллег, кому Хён Сок наказал приглядывать за ним, вечно не одёргивал его от малюток. В ответ Эндрю лишь возмущённо ругался, но, конечно же, без единого бранного слова. Ведь деткам знать подобные вещи было ещё очень рано.

Хён Соку ни амфи, ни его товарищи были больше не нужны. Единственное, на чём он мог сосредоточиться — это лица тех фолков, что свободно расхаживали по улицам и лениво предавались зимним забавам. Хён Сок всегда знал, что фолки гуляки и разгильдяи, но в этом и была его суть. С большой охотой он и у людей замечал лишь эти два качества. Когда бы фолки ни оказывались у него на виду, у них не было совершенно никаких дел. И была ли проблема в том, что с приходом на Вайну человечества ход их жизни изменился до того резко, что с выживания они ещё не успели перейти на жизнь, или весь смысл работы фолков заключался в никому не заметных действиях, Хён Сок не мог угадать. Но когда-то же они успевали мастерить все эти шапки, чашки и плащи.

Иметь возможность на детство было им непривычно. Никогда ранее фолки не могли и подумать о том, что однажды существование окажется для них в разы легче. Но в том то и была проблема — что делать с новообретёнными возможностями им никто не объяснил. Одни решили податься в ремёсла, овладеть которыми раньше не позволяли условия, другие придались самозабвению и покинули фолков ради поклонения амфи и тем, о ком ранее боялись и слышать. Творцы. Амфи точно знали, что нужно делать, и фолки с большой радостью им подражали. От рассвета и до заката резвиться в полях и заснеженных лесах, по нужде заниматься рыбалкой и терять себя в играх на ветру — чего ещё могли желать фолки, если от большей свободы голова их шла кругом? Те люди, что жизни под куполом предпочли голубое небо, заняли себя просвещением фолков. Когда-то и Кассандра практиковала подобное занятие, и от того Хён Соку всё казалось, что она видится ему среди белокурых толп. Но её не было. Он никогда не мог с точностью сказать, где Кэсси захочет оказаться даже тогда, когда она сама выказывала ему свои намеренья. Куда бы Кассандра ни пошла сегодня, эта забота была для неё явно важнее, чем все фолки вместе взятые.

Преодолеть оставшийся путь до площади Полярного круга членам ПОПДМК пришлось своим шагом, и проблема была не только в том, что въезд автомобилей на территорию селений фолков был запрещён. Сам Хён Сок хотел, чтобы каждый из членов его немногочисленной группы, состоящей из пары людей и одного фолка, принял во внимание хоть что-то из того, что можно было заметить в Свароге. Дома с бесчисленными окнами и одинокие одноэтажные витрины, цветные балконы на покрашенных стенах и голое дерево, ледяные фонтаны и озёра из стекла. Фолки готовы были повторить что угодно, только бы это означало приблизиться к людям. Ни один стиль не выбивался из неловкого повторения других. Краски выходили за контур и мешали всё то, что годами выдумывали люди для того, чтобы эти самые границы построить.

Там, где пар поднимался из самых глубин Вайнкулы, фолки отстроили купальни, созданному природой бассейну придав глубины. Зимние велосипеды с передним колесом в виде лыжи украшали каждый угол Сварога, а в местах, куда себя поместили амфи, дорога безропотно была перекрыта. Белые головы мелькали даже реже, чем тёмные. Из всего ни Хён Сок, ни его коллеги не могли выделить ничего, что хоть как-то бы заставило их проникнуться подозрениями. Фолки точно походили на лилии — даже при алом закате дня оставались белоснежно-невинными.

Дато Конон ожидал людей прямо под памятником, посвящённым ему же. На резной округлой платформе он восседал с совсем молодым видом. Ветер обтесал камень, придал чертам лица неясную округлость, но одно осталось неизменным — пустая глазница, глубокомысленное выражение и гордо поднятый подбородок. С монументом Луиса Кортеса он был несравним, но старание фолков нельзя было не оценить по достоинству. Они как могли собрали детали со всех возможных обелисков и дворцов человечества, уяснили формы и запомнили правила. Если бы кто попросил Хён Сока разгадать, кто именно, фолк или человек, соорудил памятник дато Конона, он бы не смог ответить. В ямке, предназначенной слепому глазу, свой дом нашла птица. Никто не гнал её точно так же, как и нескольких амфи, вальяжно привалившихся к статуе у подножия.

— Отсутствие глаза значит то, что изображаемый человек, ну, то есть фолк, ещё жив. — Говорил Эндрю тихо, боясь нарушить священность первой встречи подполковника Квона и дато Конона. Хён Сок старательно вслушивался в его шёпот, опасаясь, как бы не пропустить чего-то важного. — У меня есть мысль, что птицам нарочно подсыпают зёрна для того, чтобы они вили гнёзда заместо потерянного глаза. Это для того, чтобы показать, что дато хоть и стар, но сам безгранично свободен. Он знает больше и видит дальше.

Коллега, принявший поручение следить за степенностью Эндрю, одёрнул его и вынудил стоять смирно. Дато Конон и совсем скромная группа фолков с полным спокойствия видом были готовы приветствовать гостей издалека.

— Полковник Квон, какая честь. — Дато добродушно улыбался, от чего морщины на его лице изгибались, словно бы складки на накидке, что он носил поверх одежд. Крупный старичок выглядел куда внушительней бабули Ии. Но не только в росте он от неё отличался — те же седые волосы он дополнял абсолютно белой бородкой. И даже теперь Хён Сок не мог точно различить, поседели ли они в силу возраста или всегда были такими.

— Рад приветствовать, дато Конон. — Подполковник протянул Конону руку и не без удивления подметил то, с какой силой дато её пожал. Хён Сок ещё никогда не замечал того, чтобы телом фолковские старики сохранялись лучше человеческих. И не было удивительным то, что он всё ещё мог представлять интересы фолков. Если дато был похож на бабулю, то и сознание его было яснее