— Знаешь, у меня есть стойкое ощущение, что кроме нас в ПОПДМК никто ничем не занят.

Эндрю сел на переднее сидение машины. Не без возражений, но он всё же принял новую случайно возникшую задачу от органов внутренних дел. Ранним утром Рождества Эндрю собрался ехать в Сварог, и то лишь потому, что прекрасно понимал одну простую вещь. В одиночестве Хён Сок измучил бы себя работой ещё больше. Сам же Эндрю давно не чувствовал того, что его мнение могут учитывать. Если бы он и не хотел, ему всё равно пришлось бы поехать.

— Ты так думаешь лишь потому, что находишься в самом эпицентре. — Заняв положенное ему место водителя, Хён Сок обнаружил нечто странное. Эндрю надушился парфюмом, и нелепо было бы предполагать, что сделано это для кого-то кроме его дорогой официантки из «Холи Белли». Теперь от него пахло точно так же, как и от Кэсси. — Через нас теперь проходят все отчёты об амфи, включая промежуточные. Количество разбойных нападений фолков на людей у девятого Округа увеличилось, мы организуем повышение квалификации всем патрульным и продолжаем вести переговоры о том, чтобы на законодательном уровне постановить минимум рабочих мест, который любая организация обязана отвести фолкам. И это только то, что свалилось на нас в этом месяце.

— Зачем ты мне всё это перечисляешь? Я же сам приложил руку к каждому из этих дел.

— Иногда кажется, что ты совсем забываешь о том, что в отделе нужно работать, а не играть в пасьянс. — Хён Сок вновь предпринял попытку подшутить над другом, только вот ни его, ни кого угодно другого подобный выпад не рассмешил бы.

— И не вздумай попрекать меня бездельем. Я пашу за троих, несусь сломя голову по любой твоей просьбе. — Эндрю в возмущении скрестил руки, но отнюдь не потому, что ощущал себя беспомощным. Решимости в нём было до того много, что он лишь из последних сил боролся с желанием оставить всё и вернуться домой. — Да даже семью свою я не видел уже с полгода! У тебя вечно есть повод не отпускать меня, а я ведусь, словно бы должность офицера и правда дело всей моей жизни.

— Именно поэтому ты всё ещё в моём кабинете — рвения в тебе горы свернуть. — Он посмотрел на друга с тем вниманием, что только мог найти в себе для того, чтобы исправить свой позорный провал. Эндрю с недовольством ёрзал в кресле, словно бы одно лишь неверное слово могло заставить его уйти. — Разве что усидчивости не хватает. Если бы ты поработал со мной ещё с пару лет, то тогда сам председатель предложил бы тебе стать второй Эмили Брамс.

— Звучит так, будто ты собрался от меня избавиться.

— Дело в другом. — Быстро перебил его Хён Сок. — Сложно найти человека, что подобно тебе в равной степени знал бы и людей, и фолков. Это отличное качество.

— Конечно же о Кэсс ты позабыл.

— На неё нельзя положиться в деле, где кто-то свыше будет решать проблемы наравне с ней. Кэсси слишком своенравна, чтобы признать чью-то власть над собой. Но ты… — он вдруг остановился, сохранив на языке одно так и не произнесённое слово. Сказав его, он бы всё испортил. Эндрю не простил бы ему этого мнения.

Хён Соку нравилось то, как Эндрю научился ему отвечать. Стоило один раз попробовать, как тот тут же увлёкся. Теперь подполковнику Квону хотелось всё больше и больше давать офицеру Арно возможности говорить себе вопреки, но в одночасье устаревшие взгляды не давали ему покоя. Хён Сок считал, что Эндрю был покорным. В этом названии он всегда заключал роль Эндрю для себя. Но с недавних пор покорного офицера Арно не стало. На его место пришёл ответственный и способный Эндрю. Хён Сок не мог лишь смириться с тем, что тот не ограничивал себя оковами работы. Вот только было это ненадолго, и от того Хён Сок чувствовал себя в разы хуже. Эндрю не следовало знать, каких мук ему стоило принять всё то, что в Свароге предстояло им обоим.

На машине сквозь весь первый Округ, встреча с коллегами, поезд, пять часов утомительной езды до одного из городов людей, что не нуждался в куполе.

Этим утром Хён Сок слишком много времени провёл в уединении с самим собой. Чёрные мысли съедали его изнутри, лишая покоя и памяти на всё то, что теперь оказывалось бесполезным. Хён Сок почти забыл о том, что оставил Лин, не попросил Кэсси присмотреть за ней в случае, если её парень вновь вытворит что-то невразумительное, и не поздравил тётушек да дядюшек с Рождеством. Последние месяцы его волновало нечто совершенно другое. Почему все вдруг умолчали о прорехе в строительных планах третьего Округа? Человечество приняло новую угрозу как нечто само собой разумеющееся. Мелкие неурядицы на Вайнкуле не значили ничего по сравнению с тем, что случилось на Ньюэре.

До встречи с Эндрю Хён Сок с пару часов расхаживал по улицам Округа, смирял взглядом прохожих и вглядывался во все бледные лица. Фолки шли вперемешку с людьми, в туфлях и брюках, в ботинках и юбках. Их было не различить. Те, что прятались за масками цветных линз, ни в одной черте не выдавали своего истинного происхождения. Они слишком просто привыкли к тому, как следует держать на плече человеческую сумку, бить татуировки и щуриться при ярком солнце так, будто бы оно действительно могло принести дискомфорт их жёлтым глазам. Людская шкура совсем не натирала их кисти и стопы. Всё выглядело так, словно бы человеческая кожа изначально не приходилась им чужой. Будто бы только к ней они и были готовы.

Хён Сок лишь единожды задумывался о том, как языки фолков впервые смогли произнести хоть слово человеческой речи. Он бы мог найти ответ в интернете, но не хотел. Слишком очевидной казалась возможность фальсификации до того простой вещи, что никто, кроме него, и не осмеливался в ней сомневаться. Исторический факт не был человеком, под которого Хён Сок смог бы копать точно так же, как и под Алека. Но как за Алеком скрывался Александр, так и за любой другой общепринятой правдой скрывалась гнусная ложь.

Луис Кортес вписал первые строки в хронологию Вайнкулы. С каким почтением Вина приняла на себя первое клеймо, с тем же заслужит последнее. Фолки ничего не сказали против того, что человек назвал их планету своим собственным именем. Забытое прошлое народа снега утратило все свои корни с первым ударом человеческого корабля о