возьми, остановись в воздухе и осмотрись. Лепота. Не то что у самолетов – лети, не то разобьешься. Вон, во Вьетнаме американская молодежь на «ирокезах» носится как на велосипедах… – продолжался вводный курс. – Показали им пару приборов и все. Случись чего – придут механики и починят. А у нас – пока гору теории не впихнут, экзамены – к практике не допускают. А практики столько, что в одиночку можно вертолет ставить чинить. – Валерьянович вздохнул. – Оно, может, и верно, но из-за этого пилотов днем с огнем не найдешь.

– Но у тебя-то ситуация другая, поэтому и мы пойдем по вьетнамскому методу.

– Итак, смотри. Это педали… – он поставил ноги на две широко расположенные педали и понажимал на них. – Давишь на левую, правая идет вперед и наоборот. Они управляют задним винтом. Тут как на санках: куда надо хвост занести, туда и давишь.

Ну вроде не сложно. Я достал тетрадку с ручкой. Записал.

– А вот эта мандула называется ручкой управления. Она отвечает за основной винт… – он покачал торчащую между ног палку. – С ней тоже все просто. Куда надо лететь, туда и наклоняешь. Чем больше наклоняешь, тем быстрее летишь.

Нарисовал «мандулу», стрелки.

– Ну и наконец ручка «шаг-газ»… – он протрещал вверх расположенной справа от кресла ручкой. – Чем больше тянешь вверх, тем сильнее вертолет поднимается вверх.

– А приборы? – я обвел взглядом панель. Куча каких-то индикаторов, стрелочек и лампочек.

– А что приборы? Наплюй на них, – удивили меня, – все, что тебе может пригодиться, это компас с горизонтом… – Он показал на два прибора с силуэтом самолетика. – И датчик уровня топлива. Все остальное тебе пока не нужно. В туман или низкую облачность тебя все одно не выпустят. Если что и сломается, то все равно сам не починишь. В общем, правило номер ноль – ежели чего не так, не мудрствуя лукаво, садись на ближайшей площадке и жди помощи.

Хмыкнув от такой простоты, я пошевелил ручку. Тяжелая.

– Это сколько мышцы пилотам надо качать, чтобы через пару часов не угробить? – удивился я.

– Это сейчас она тяжелая. А как двигатель заведем – станет пушинкой, тут гидравлика. Ладно, пошли покатаемся, сам все скоро почувствуешь.

Мы спустились назад в ангар. Валерьяныч показал мне, как открывать двери ангара, а сам пошел куда-то за угол. Откатив одну створку, я увидел его восседающим на этакой табуретке с рулем и колесами. За табуреткой, весело подпрыгивая своими колесиками на стыках, катилась длинная труба с проушинами на концах. Пока я откатывал вторую створку, Павел ловко развернулся и подвел трубу к вертолету. Спрыгнув, он что-то там похимичил, и вскоре табуретка медленно потащила вертолет из ангара.

– Как выведу, закрывай, нечего выстужать остальные, – проезжая мимо, скомандовали мне. Я кивнул, наблюдая за медленно проползающей связкой.

Дважды удостоверившись, что вертолет покинул пределы ангара, я покатил двери назад. Гулко грохнув одной об другую, я провернул горизонтально здоровенную железную пластину, которая была тут за замок. Закрутив на одном из концов специально предназначенный для этого барашек, я счел свою миссию выполненной и пошел на улицу.

Петр Валерьянович уже укатил таскательную табуретку на свое место и сейчас махал мне из кабины. Дескать, давай забирайся. Ну а я чего – меня два раза просить не надо.

Закрыл за собой люк в салон и уже привычным маршрутом добрался до правого кресла.

– Наушники надень, – скомандовал мне инструктор, щелкая какими-то переключателями. – Начинаем наш экспресс-курс молодых пилотов.

Я замотал головой, пытаясь обнаружить искомое. Наконец догадавшись поднять взгляд вверх, нашел их. Сняв с крючка, натянул на голову, одновременно поправляя дужки, чтобы не давило.

Внезапно что-то взвыло, потом кашлянуло, и мимо кабины лениво протащило большое облако дыма. «Заводимся», – проговорили наушники голосом Павла. Кашель учащался, изредка меняясь попердыванием, но двигатель не заводился. Я глянул направо: Павел сидел, положив руку на какой-то тумблер и внимательно наблюдал за каким-то прибором. Я пригляделся – какая-то стрелка медленно ползла вправо мимо делений без цифр. В самом деле, если не знаешь, куда смотреть, то и хрен догадаешься. Дождавшись чего-то, Павел повернул тумблер и покашливания с пердежом сразу же сменились привычным рокотом большого мотора. Спереди этакими усами взметнулись сизые облака выхлопа, быстро становящиеся прозрачными.

Вскоре медленно двинулись влево лопасти, с каждым мигом все ускоряясь. Вертолет начало немного покачивать. На нашей верхотуре казалось, что еще чуть-чуть и получатся громадные качели.

– Сейчас давление поднимется и автомат перекоса заработает, – успокоили меня.

И в самом деле, чем быстрее вращался винт, чем спокойней становилось внутри.

– Михаил, Ольга, шесть-восемь, прошу разрешения на взлет с места. Далее квадрат 16–32 без пересечения, – раздалось в наушниках.

О, уже взлетаем? Лопасти за окном уже почти слились в едва видимое марево.

– Михаил, Ольга, шесть-восемь, с места, потом 16–32, разрешаю. – Женский голосок диспетчера не оставил у меня никаких сомнений.

Мотор немного прибавил оборотов, и внезапно земля провалилась вниз. Хоть я много раз летал на вертолетах, но сейчас ощущения были совершенно другими. Проскользив немного вбок, вертолет развернулся и, наклонив немного нос вперед, начал набирать скорость.

* * *

– На, пробуй, – Валерьяныч демонстративно убрал руки с ручек и поджал ноги. – Управление отдал.

Я глубоко вздохнул и схватился за ручку, боясь пошевелиться. Вертолет медленно снижал скорость, но падать или разбиваться явно не собирался. Так, педали! Я аккуратно поставил ноги.

Ну-ка… я очень нежно надавил на правую. Сначала ничего не происходило, но потом картинка за окном начала плавно смещаться. Я отпустил. Вертолет еще немного повернулся по инерции и остановился. Отлично. Следующей я осторожно толкнул ручку вперед. На ней тут же возникла легкая вибрация, и вертолет двинулся вперед. Вернул назад, не отпуская. Видимо, чуточку перебрал, потому что, качнувшись, мы полетели хвостом назад. Немного поболтавшись в стиле говна в проруби, нашел нейтральное положение. Хм. В самом деле выглядит не очень сложно. Так, а вверх-вниз? Я нащупал сбоку рычаг и попытался его потянуть. Он не шелохнулся.

– Там стопор. Кнопку в торце нажми, – прозвучало в наушниках.

Ок. Кнопка легко поддалась пальцу, и тут же подушка сиденья упруго надавила на задницу. Я аккуратно вернул рычаг в прежнее положение и, дождавшись, пока вертолет прекратит колбаситься, отпустил стопор.

– Давай, попробуй квадрат сделать, – снова ожили наушники. – Вон видишь, на земле полосатые столбы стоят, вот и давай от одного к другому…

* * *

Из вертолета я еле выполз. Вот не ожидал, что меня сразу усадят водить винтокрылый гаджет. Да, письмо из КГБ армейцам было грозно составлено, плюс Ивашутин отдельно позвонил в штаб ВВС. Но