* * *

«Есть ли у вас план, мистер Фикс?» «Конечно есть! У меня целых три плана!» – бурчал я себе под нос, возвращаясь с Лубянки на базу. Сначала меня очередной раз потыкали носом, как нашкодившего котенка, а затем приказали через неделю предоставить план штурма захваченного самолета на проверку. А где я возьму самолет для составления плана? Даже грозный приказ «обеспечить», на который я так надеялся, упорно разбивался о не менее грозные отказ от авиаторов: «у нас нет, а что есть – чиним и назад отправляем». Нет, проскочила, конечно, мыслишка темной ночью реквизировать то, что поближе найдется. Какой-нибудь разобранный центроплан с Чкаловского. Приехать, помахать ксивой и приказами, но как представил потом последующие разборки… В общем, нафиг-нафиг.

Однако на мои жалобы «не дают» вкупе со сводками из-за рубежа, где угонять самолеты стало чуть ли не развлечением для настоящих мужиков, данные от американцев подтвердили сведения резидентур, – начальство в верхах наконец-то расщедрилось. Нам на целую неделю выделили для тренировок настоящий самолет.

На базе все дружно прокричали «ура», и вот, мы всей командой едем во Внуково, на «Авиаремонтный завод № 400 гражданской авиации». Немного поругавшись с вахтером на КПП, мы через некоторое время подруливали к огромному сараю с не менее огромными дверьми, на которых ярко-алой краской было написано «Ангар № 18».

Нас встречал этакий снеговичок-боровичок. Чуть припорошенная снегом форменная куртка вместе с уже седыми усами делали его похожим на этакого боевика из отряда Деда Мороза. Ощущение еще больше усилилось, когда он двинулся навстречу открывшимся дверям автобуса.

– Иван Макарыч? – спрыгнув, я протянул ему в приветствии руку. Ладонь была сухая, а рукопожатие крепкое.

– Он самый, главный мастер цеха по ремонту и эксплуатации воздушных судов, – немного официально начал он, – согласно распоряжению начальства, ваш на всю рабочую неделю.

Сгрудившийся за моей спиной народ пробормотал что-то уважительно приветственное.

– Группа «Гром», прибыли для тренировок по освобождению самолетов от террористов, – на всякий случай еще раз представился я.

– Ладно, раз прибыли, так чего на улице стоять, пошли вовнутрь… – он широким взмахом пригласил нас за собой.

Зайдя гуськом через казавшуюся на фоне основных маленькую дверь, мы оказались внутри ярко освещенного ангара, посередине которого стоял серебристый самолет, облепленный всякими подставками и кажущимися хрупкими лесенками. Вокруг не было ни души.

– Ну вот ваш тренажер, – откомментировал мастер. – Ту-134, буквально позавчера прилетел из Лондона.

Народ потрясенно замер.

– Офигеть! Его же только-только начали выпускать, – раздался из-за спины голос кого-то из Ильясовых, – и уже сломался?

– Да неприятность больно некрасивая случилась… – поморщился Иван Макарыч. – При посадке оторвало подфюзеляжный щиток и осколком правый двигатель повредило. Пока разобрались, пока сняли… В общем, самолет новый, нужной запчасти на складе не оказалось, поэтому пока она с завода едет, работы прекратили. На улице с таким повреждением оставлять нельзя, поэтому закатили в ангар.

– Ух ты! – Незлобин увидел приставленный трап и ломанулся в кабину пилота. Оттуда сразу же послышались щелчки переключателей и какой-то дробный треск чего-то крутящегося. Блин, дитятко в теле здорового мужика.

– Эй, ты там поаккуратней, – тут же озаботился я, – не поломай там летунам технику.

– Да не, самолет «мертвый», – успокоил меня Макарыч, – мы на нем все системы разрядили, топливо слили, так что даже силовую установку без посторонней помощи не запустить.

– Это вы моих не знаете, после них иногда проще все заново сделать, чем чинить, – обрадовал я мастера, на что тот пожевал усы, но ничего не ответил.

– Итак, народ, – я похлопал в ладоши, привлекая внимание облепивших самолет, – как было приказано нашим мудрым начальством, идем по плану. Пункт первый: ищем, как можно проникнуть в самолет, минуя официальный вход.

Мы с Иво открыли заботливо выданную нам инструкцию по эксплуатации, бойцы тут же начали заглядывать во все открытые лючки и ниши. Мне кажется, Иван Макарыч даже немного растерялся, когда Байкалов вместе с Гавриловым залезли на фюзеляж сверху и начали прикидывать, как будет хорошо стрелять с такой высокой точки. Не удовлетворившись, они быстренько подкатили еще одну лесенку на колесиках и забрались на горизонтальное оперение руля. Судя по оглядывающим все вокруг счастливым лицам, они уже мысленно представляли, как будут отстреливать гадов хоть пачками, хоть поодиночке. Но лично для меня самым большим разочарованием стало полное отсутствие каких-либо лючков, позволяющих проникнуть из пассажирской части салона в грузовую. Также мастер в ходе быстрого опроса подтвердил, что и из колесных ниш тоже нет хода… В общем, везде облом.

Тут я услышал смех и пошел проверить, что стряслось. Оказалось, Тимур Ильясов решил проверить, можно ли использовать форточку в кабине пилотов для проникновения в самолет или обратно. Первая попытка завершилась ничем – несмотря на подогнанный трап, он умудрился чем-то зацепиться и застрять. Мгновенно его торчащая из самолета жопа стала объектом шуток и насмешек. Отцепившись, тоже ржущий Ильясов предложил шутникам самим попробовать все предложенные способы. Детский сад – штаны на лямках.

Следующая попытка была осуществлена уже изнутри самолета. Довольно легко Ильясов уселся на край окна, но дальше никак. Просто не за что было ухватиться, чтобы дальше вытащить свое тело. Немного посовещавшись, дружно признали такой способ проникновения крайне неудобным.

– Мужики, а что вы хотите получить-то? – поинтересовался наблюдающий за нами мастер.

– Ну скажем, двери закрыты, а надо тайно проникнуть в самолет.

– Так трос выпустите и залазьте, пока сил хватит.

– Трос?

Оказывается, над каждой форточкой в кабине пилотов есть лючок, за которым прячется аккуратно смотанный трос, который достает прямо до земли. Основное его предназначение – это эвакуация пилотов в случае, когда добраться до основных дверей нельзя.

После совета дело пошло гораздо живее. Главной проблемой стали наши габариты. В полном снаряжении мы даже боком не пролезали. Да и вообще форточка явно была рассчитана на худосочных. Например, я протиснулся, только скинув с себя все, да и то соскреб почти все складки на пузе по пути. Значит, в случае чего надо забираться в два этапа: сначала сам, потом снаряжение и оружие.

Следом мы попробовали открыть дверь самолета снаружи. Это оказалось очень просто: на каждой двери красным был обозначен рычаг, который необходимо было потянуть на себя и провернуть. После этого толкай дверь внутрь и вход открыт.

Для пробы мы подкатили трап, которым пользуются техники, и попробовали быстро проникнуть в самолет. Сразу же выяснили, что дверь тяжелая и категорически не желает быстро открываться, тем более когда на нее давят со столь хлипкой опоры.

– Это еще ничего, – прокомментировал Макарыч наши попытки быстро открыть дверь, – вот у сто четвертого