March 11, 2024 03:17

- Что самое главное в Украине?.. 1.... - Алексей Арестович | Facebook

- Что самое главное в Украине?.. 1. Извиняться за то, что мыслишь. 2. Не задаваться вопросами. Если начать это делать, рухнет все. Тридцать четыре «уклониста» в «Газели» пытаются бежать из Украины. Внимание, возможные типы реакции: - посочувствовать людям, которые отдали непоследние (если не последние деньги в Украине) и все равно потерпели поражение, были унижены и избиты, - спросить себя - что мы сделали, чтобы разъяснить этим людям положение вещей, и, возможно, отговорить от такого выбора, - поулюлюкать. Что же выбрали очень многие украинцы, давайте угадаем с трех раз?.. ——— А если заняться антиукраинской деятельностью - т.е. - задать вопрос о причинах: - а чего они бегут?.. То мы немедленно попадаем на скользкий наклонный пол и начинаем лететь в пропасть. Следующий вопрос: - если бегут, потому, что не хотят воевать, то почему не хотят воевать? Следующий вопрос: - а почему они не хотят воевать за родную страну?.. И следующий вопрос (на добивание): - а что же за страну мы построили, что существует системное бегство из нее и отказ ее защищать внутри (три с половиной миллиона мужчин внутри Украины скрываются от постановки на воинский учет)?.. Эта война обнажила существеннейшее противоречие: - между правами человека и обязанностями гражданина. Проще говоря: - если взрослый, дееспособный человек сознательно не хочет умирать/оставаться в Украине, то где предел его принуждению?.. Напомню, что из коварной, тоталитарной РФ мужчины выехать могут, а из свободной, демократической Украины - нет. И вместо серьезной дискуссии на эту тему, мы имеем низкопробный балаган, который провоцируется и поощряется на высшем государственном уровне. И коллективное издевательство: вообще-то над своими. План надежный. Как гроб.

  - Что самое главное в Украине?.. 1.... - Алексей Арестович | Facebook

March 11, 2024 02:50

Дмитрий Губин - А вот мой текст, опубликованный неделю назад в... | Facebook

Про свободный рынок, Чубайса, мыслящий класс и мораль Я как-то написал в сердцах, что все споры о том, когда и где Россия пошла не туда, увязнув в чавкающем дерьмом и кровью болоте, – бессмысленны. Потому что ложна идея, что вначале шли «туда». Проблема «не туда» не в том, что в 1996-м (или в 2000-м) «не туда» свернули, избрав Ельцина (или Путина). А в том, что ошибочной была идея, будто свобода (слова, выборов, рынка - неважно) гарантируют трансформацию России в Запад. К свободе стремятся и бандиты. У Путина столько свободы, что хоть ушами ешь. Идея свободы не является ложной. Ложной является идея, будто свободы для преобразований достаточно. Или – это вторая большая иллюзия 1990-х – что для преодоления отставания от Запада достаточно разрешить частную собственность и рынок. Хотя реформаторы, выросшие при дефиците, безденежье и вранье (и не знавшие жизни при рынке) и правда в это верили. Я помню, как Чубайс во время залоговых аукционов (и одновременно - первой чеченской войны) повторял, как мантру (цитируя, кажется, Гайдара): «Неважно, как распределена собственность, важно, что она распределена». Это казалось разумным до очевидности. Свободный рынок все поставит на места, и собственность от нерадивых владельцев перейдет к рачительным. Что же до чеченской войны… Какое значение имел локальный кавказский конфликт на фоне вестернизации огромной отсталой страны?!. Чеченцы, думаю, были Чубайсу примерно как Путину пригожинские зэки. А настоящие битвы для младореформаторов тогда шли в Москве: за «Сибнефть», «Норникель», «ЮКОС». Элиты четко видели перед собой указатели типа: «Догнать Португалию по ВВП через 15 лет». А на знаки типа «уступи дорогу» или «пешеходный переход», нередко оставшиеся еще от советской власти, лишь махали рукой. Они лихачили, как многие, кто из «жигулей» пересел в «мерседесы». Еще раз повторю главную реформаторскую, чубайсовскую идею: нужно лишь провести приватизацию, создать класс частных собственников, завести рыночный мотор, - и русское небо будет в алмазах счастья. Никогда не жившие при рынке были, судя по всему, обречены на иллюзию о благостности рыка. А рыночная экономика – она вообще не про справедливость, счастье и благо. Это просто усилитель и ускоритель и производства, и общественных отношений. Форсированный мотор. Машине все равно, куда везти пассажиров. Да хоть на тот свет: тут с мощным движком шансов на выживание даже меньше. Чтобы свободная рыночная экономика была еще и человечной, требуются ограничители. Некоторые из них хорошо известны, поскольку формализованы: независимые пресса, суды, профсоюзы, выборы, сменяемость власти, свобода забастовок и протестов. Но есть и другие: те, которые у адептов рынка в России (у меня в том числе) вызывали в 1990-х усмешку. Таким ограничителем является мораль: укоренившиеся представления общества о справедливости, базирующиеся на Западе на христианском (я не про церковь) культурном фундаменте. Милость к падшим. Признание в чужом ровни. Защита слабых. Мораль не в меньшей степени является ограничителем для частных и государственных безобразий, чем независимые суды или пресса. Может быть, даже большим, поскольку выкорчевать нравственное чувство все же сложнее, чем выхолостить социальные институты. Но когда кто-то заговаривал в 1990-х о нравственности, мы, дети уже не райка, но рынка, в ответ презрительно цедили про пирамиду потребностей Маслоу: в смысле, сперва нужно людей накормить, а потом уже требовать от них нравственного поведения. Увы, убежденность, что нравственность нарастет вместе с жирком, оказалось еще одной иллюзией, и опасной. С жирком нарастает не нравственность, а пузо. Путин и его окружение стали заметно нравственно деградировать тогда, когда они удовлетворили все материальные запросы. После чего у них возникли запросы нематериальные и неожиданные. Так они сначала восстановили систему тайной полиции, а потом неправедных судов, а затем перешли к тайным убийствам, а следом и к войне. Деньги и власть развратили и растлили их. И ни рынок, ни личная свобода, ни владение иностранными языками, ни образование, ни европейские манеры и машины их от деградации не спасли. Когда я говорю о морали, я не имею в виду абстракции. Мораль - это алгоритм, дающий лучшие шансы