Несколько десятков совершенно голых мужчин активно работали руками, намыливая свои мускулистые тела в облаках спасительного пара. Но даже эта дымка не спасла Эвери от того, чтобы увидеть то, от чего благородные девицы обычно падали в обморок.

Но Эвери не девица. Она — «мальчик»!

Только щеки категорически отказывались быть мальчишескими, поэтому очень по-девичьи горели ярким румянцем.

Ей удалось помыться, забившись в самый дальний угол купальни и повернувшись к мужчинам спиной. Что ж, никому даже в голову не пришло, что она не мальчик, потому что узкие бедра и почти полное отсутствие талии спасло ее от разоблачения, как и в случае с принцем Кристофером.

С таким строением тела даже конспирация особо не нужна. Главное — не поворачиваться лицом…

Эвери поморщилась и тяжело выдохнула. Неужели ей придется переживать подобное ежедневно годами??? Ужас какой!

Но, наверное, со временем она закостенеет, привыкнет и будет разглядывать мужчин с равнодушием скального образования: человек — такое существо, способное приспособиться абсолютно ко всему…

Эвери поспешила в казарму, бросая сверток с грязной одеждой в огромную корзину, стоящую на входе. К этой корзине как раз подбежала миниатюрная дворцовая служанка — молоденькая девушка лет шестнадцати, одетая в длинное приталенное платье темно-синего цвета и в белоснежный чепчик с узкими рюшами, прикрывающий ее темные волосы.

Увидев Эвери, девушка смутилась и поспешно опустила глаза, а потом попыталась поднять своими ручками-тростиночками огромное плетенное чудовище, набитое вонючей солдатской нательной одеждой.

Ее лицо покраснело от натуги, но корзина все-таки оторвалась от пола, и служанка повернулась ко входу, пытаясь поспешно покинуть казарму. Совесть Эвери, разбуженная воспоминаниями о худенькой няньке Сарре, подорвавшей здоровье на тяжелой работе, не позволила отпустить работницу просто так.

— Давайте я вам помогу… — бросила Эвери, подходя к служанке и выхватывая корзину из ее рук.

Девушка испуганно вскрикнула, прижав худенькие ручонки к пухлому рту, а сама уставилась на Эвери таким нечитаемым взглядом, что та начала смущаться и уже жалеть о своем поступке.

— Куда нести? Я помогу… — повторила она, чувствуя, что к прежнему румянцу добавляется еще больше красок, а служанка словно не могла поверить в то, что видит и слышит.

В итоге, с горем пополам девчонка указала направление, и Эвери понесла корзину вдоль по коридору, совершенно не напрягаясь от ее веса: руки у нее были сильными даже при наличии браслета и не уступали в крепости среднестатистическим юношеским рукам.

Воины — разморенные и веселящиеся — выходили из купальни и с недоумением провожали взглядами странную парочку, пока кто-то не сообразил приписать Эвери весьма меркантильные мотивы в виде соблазнения юной девы «рыцарским» подвигом помощи…

Эвери сцепила зубы покрепче и нахмурилась, а служаночка покраснела еще больше.

Из многочисленных поворотов начали выскакивать другие служанки, которые ошарашенно останавливались и провожали Эвери взглядами, воздух наполнился гулом шепотков, и только сейчас девушка поняла, что сделала что-то не то. В итоге, донеся корзину до прачечной, она кивнула ошалевшей от внимания служанке и рванула прочь, пытаясь сбежать от десятков глаз взбудораженных впечатлительных девиц.

Около казармы ее ждал злющий и раздраженный Мэтт.

— Эвери, выговор! После двух выговоров — наказание разной степени тяжести!

Девушка замерла, как вкопанная, бессильно открыв рот. Выговор? Но за что?

— Читать умеешь? — спросил блондин, не скрывая своей резко усилившейся неприязни, и после утвердительного кивка Эвери протянул ей потрепанный свиток. — Чтобы не терять время, просто прочти, и через пять минут чтобы явился на построение. Будешь знакомится с отрядом…

Эвери кивнула, а Мэтт уже собрался уходить, как вдруг снова остановился, окинул ее придирчивым взглядом, отметил про себя, что с этими золотистыми кудрями, лежащими вокруг юного лица ореолом, малец выглядит слишком женственным, поэтому посоветовал:

— Волосы подвяжи шнурком, а то прилепится к тебе какое-нибудь прозвище, от которого потом не отмоешься: могут и Красоткой прозвать за глаза! И не смотри на меня таким взглядом, словно девица перед мужем-стариком в первую брачную ночь!!! Ты мужик все-таки или долговязая рохля??? — Мэтт сжал губы, применив еще больше воспитательного давления, но потом все-таки немного смягчился и уже более спокойно добавил: — А за девушками больше не бегай, по крайней мере, так открыто… — он кивнул в сторону служанок на другом конце коридора. — Если понравилась какая, то лучше с ней вечерком в саду гулять, подальше от чужих глаз. Там и полапать можно, если что! — пухлые губы парня растянулись в снисходительной улыбке. — Принц не особо одобряет шашни со служанками, но при случае готов на всё закрыть глаза. Мужчина же все-таки, тягу к красоткам понимает… Это я тебе не как начальник говорю сейчас, а тоже как мужчина… — Мэтт решил поумерить свое раздражение и снизойти до мальчишки, которому, похоже, романтическая дурь уже нехило ударила в голову, если он при первой же возможности поскакал девчонку охмурять.

Мэтту вспомнилось, как этого юнца в замке барона де Нуэль облепляли даже дочери благородных и с удивлением признал сам перед собой, что он этих женщин совершенно не понимает.

Ну что в этом Эвери такого особенного?

Ну, смазливый, да, так ведь не мужественный же ни капли! Высокий, да, но худющий, как жердь. Мэтт специально наблюдал за ним в купальне. Тело тонкое, почти безволосое, изящное, словно и не мужчина вовсе! И если бы блондин не знал, что он точно мальчишка, мог бы подумать, что…

Впрочем, Эвери де Рошхэн точно не женщина, поэтому нечего глупостями голову забивать.

Вынырнув из ступора, Мэтт тряхнул головой, протянул выуженную из кармана штанов ленту для волос (свою отдал), указал на свиток в руке Эвери и напомнил, что через пять минут мальчишка должен быть на площади перед казармами и в надлежащем виде.

Когда Мэтт стремительно ушел, Эвери еще пару мгновений стояла в нерешительности, переваривая свалившиеся на ее голову чужие домыслы: помощь юной и слабой служанке окружающие уже переиначили и приписали к поиску любовных приключений! Вот и занимайся потом добрыми делами!

Тряхнув головой, Эвери наконец-то вошла в совершенно пустое помещение казармы, присела на свою койку и попыталась читать.

Это были правила поведения в отряде младшего принца. Распорядок дня воинов был расписан почасово, любые отлучки были наказуемы. Бо́льшую часть дня занимали тренировки, если только не случалось каких-либо заданий. Подчинялись все непосредственно принцу Кристоферу или же его заместителю — воину по имени Джойл Рэклит. Выговоры могли раздаваться за любые нарушения, вплоть до опоздания на одну минуту. Два выговора означало наказание в виде дополнительных тренировок, какой-то грязной работы или лишения пищи на определенный срок. А еще могли лишить выходных, которые случались один раз в две недели.