Шрифт:
Закладка:
– Ты – Королева Жезлов, – объявил Леонид, вручая ей карту. – Раиса – Королева Дисков. Фаина… – Тут он помедлил, разглядывая названную особу с безграничным обожанием, от которого ее затрясло. – Мое почтение Королеве Кубков.
Передавая ей карту, он умышленно коснулся ее пальцев, что заставило Фаину отдернуть руку, точно от раскаленной плиты.
– Королева Кубков, – повторил Леонид, продолжая смотреть на Фаину. – Ну а ты, Мышка… – Он моргнул, моргнул еще раз, словно прогоняя дурман, и выдал сгорающей от нетерпения Лесе предназначенную ей карту. – Королева Мечей.
Леся зарделась от удовольствия, хотя было видно, что к удовольствию примешивается замешательство. Помилуйте, какая из меня Королева?.. Но Леонид, следуя собственной королевской логике, продолжал раздавать карты. Кир стал Рыцарем Кубков. Герман… Повернувшись к Герману, он не успел рта раскрыть, как услышал негромкое:
– Рыцарь Жезлов.
– Именно! – Леонид кивнул и восторженно прищелкнул пальцами левой руки (в правой он держал веер карт). – Именно так, брат мой! Рыцарь Жезлов, вот кто ты. Таково твое предназначение.
Прочие Арканы разошлись в один момент. Игра началась. Народ бузил, куролесил и отрывался по полной. Кира заставили зубами расстегивать лифчик Даши. Ольгу с ног до головы окатили пивом.
Наконец Роман объявил заказчиком Короля Мечей и передал ему колоду.
– Тасуй. Теперь сними левой рукой. Сними еще раз. Тащи карту.
Леонид так и сделал. Вытащил, показал всем.
– Королева Кубков.
Вау! С первого захода!
Фаина медленно поднялась со своего места.
– Так, – хмурясь, сказал Роман. – Исполнитель Королева Кубков. Ты можешь задать ей любой вопрос, и если она не ответит, ей придется исполнить твое желание.
– А если она откажется исполнять мое желание? – поинтересовался Леонид.
– Кто отказывается, тот выходит из игры. – Роман поправил карту, торчащую у него из нагрудного кармана рубашки, Аркан Правосудие. – Если же она даст правильный ответ, ты будешь исполнять ее желание. Ну, поехали.
В гробовой тишине Фаина ждала вопроса, угрюмая и воинственная, как плененная амазонка.
И вопрос прозвучал:
– Название поместья Алистера Кроули в Шотландии и его нынешний владелец.
Не столько вопрос, сколько потоки меда в голосе заказчика побудили подданных ее величества в ярости возопить:
– Ну и вопросик! Да кто ж это угадает? Скажи ему, Ром, пусть задаст нормальный вопрос.
– А это не надо угадывать, – возразил Леонид. – Это надо знать.
– Вопрос нормальный, – укоризненно проворчал Роман. – Лично я могу на него ответить. – И посмотрел по сторонам. – Если еще кто-нибудь может, поднимите руки. Раз… два… три… Хорош. Вопрос остается в силе.
Леонид обратил ликующий взгляд в сторону оппозиции. Фаина стояла с видом жертвы произвола и, судя по всему, даже не пыталась припомнить что-либо по теме. Устав от бесплодных ожиданий, добряк Роман со вздохом провозгласил:
– Время истекло! Фанни, тебе есть что сказать?
– Нет, – буркнула та.
Роман повернулся к Леониду.
– Скажи ей правильный ответ, а потом свое желание.
– Боулескин. Владельцев после Великого Зверя он сменил довольно много, среди них был даже Джимми Пейдж. Нынешний владелец поместья глубоко законсперирован. Ходят слухи, что Боулескин-Хаус принадлежит некой миллионерше из Амстердама, которая, впрочем, там не живет.
Он умолк, пристально глядя на Фаину. Бог знает, какие фантазии рождались в его шальной голове, но в итоге он попросил не так уж много:
– Пожалуйста, распусти волосы и останься так до конца игры.
Ресницы ее дрогнули, глаза распахнулись.
– Что?
– Ты слышала. Пожалуйста, сделай это.
Она было запротестовала, но тут уж на нее накинулись всем миром, требуя или немедленно удовлетворить заказчика, или выходить к чертям собачьим из игры.
– Почему все всегда делают, что им велено, а ты вечно ломаешься? Подумаешь, вынуть шпильки из волос. О чем вообще разговор?
Скрипя зубами, Фаина повиновалась. Монашеский пучок рассыпался, густая шелковистая масса русых волос упала на плечи, окружив застывшее в гримасе отвращения лицо морем локонов, наполненных огненными бликами.
– Спасибо, – прошептал Леонид.
Вскоре Герману тоже представилась возможность поучаствовать в этом импровизированном безобразии. Его карту вытащила Принцесса Жезлов. Даша никого не удивила, задав ему вопрос про свою любимую киноактрису, на который он, разумеется, не сумел ответить, и вслед за этим застенчиво попросив:
– Поцелуй меня.
Радуясь, что она согласна довольствоваться такой малостью, Герман исполнил ее желание со всем усердием, на какое оказался способен. Губы Даши раскрылись под возгласы подстрекателей… тени от ресниц задрожали на щеках…
– Ну, этот хрен ходячий, конечно, теперь соберет весь урожай, – пробурчал Алекс. – Поцелуй меня, поимей меня… Старик, – это относилось к Роману, – ты должен принять меры.
Поскольку Роман пропустил его рекомендации мимо ушей, мстительный Алекс при первом же удобном случае отправил Германа подтягиваться десять раз на перекладине.
– Что за бред? – распинался Герман. – Мы же не в армии, приятель, и не на какой-нибудь чертовой спортивной олимпиаде.
Все тщетно. Сукин сын погнал его на перекладину, да еще шуточки по пути отвешивал, хоть уши затыкай. Под громкий смех доброжелателей Герман подтянулся четыре раза, после чего со стоном спрыгнул на землю, держась за плечо.
– Вот он, ваш герой, – злорадно промолвил Алекс. – Хорош, нечего сказать.
В свою очередь перетасовав колоду, герой вытащил на свою голову Королеву Кубков. Подумав, он спросил, кому принадлежит фраза: «Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи», и она, к его удивлению, дала правильный ответ: «Фаине Раневской». Так-так. И каково же будет твое желание, сиятельная?
– Встань на колени и поклонись мне до земли.
– На колени? – многозначительно протянул Герман. – Очень сексуально. Ты в кино это видела?
– Фаина, ты не должна… – разволновалась Мышка.
С трудом сохраняя серьезность, Нора уставилась на свои ногти. Повторялась сцена в холле Барака. Опять бедную девочку кидало в дрожь при мысли об унижении кумира. Однако сам он, судя по шутовской ухмылке, с такой точки зрения вопрос не рассматривал.
На колени так на колени. Ниже, ниже, она ведь просила до земли… подмести волосами пыль с ее хрустальной туфельки… вот так, без суеты, пусть насладится триумфом… а потом – грех упускать такой случай – взять и заглянуть ей под юбку. Ну что? Я ли не молодец?
С пронзительным воплем Фаина схватилась за подол.
– Свинья!
Он мгновенно ретировался. Отбежал на безопасное расстояние, на ходу отряхивая колени.
– Полно, милая, ты слишком строга ко мне. Что я такого сделал? Всего-навсего исполнил еще одно твое желание, правда, неозвученное.
Увидев, что все смеются, даже ее подруги, Фаина промолчала. Распущенные волосы, придававшие ее облику мрачноватую, драматическую чувственность, теперь, когда она рассвирепела, сделали ее похожей на мифическую фурию.
Германа понесло.
– Эй, детка, почему бы тебе не надеть юбочку
