Рози заметила, что к четвергу босс приободрилась — впрочем, этого следовало ожидать, поскольку двор вернулся в Виндзор, нога зажила, королева снова могла ходить и с утра, до того как приняться за бумаги, отправилась проведать лошадей.

День выдался солнечный, хоть и прохладный. Дожди прекратились. Парковки были готовы принимать посетителей. Прогноз сулил отличную погоду. И, что самое приятное, Барбере Шоп выздоровел и рвался участвовать в состязаниях верховых лошадей и торжествах по случаю дня ее рождения.

Королева с улыбкой села за руль “рендж-ровера” и отправилась в Хоум-парк, где уже собирались зрители. Состязания должны были состояться на арене возле Медного коня — памятника Георгу III. В кардигане, стеганой куртке, сапогах, шарфе она смешалась с наездниками, тренерами, любителями лошадей, шутила о погоде и с театральным ужасом рассуждала об обрушившемся на Виндзор библейском потопе.

Рози тоже пришла: она сопровождала сэра Саймона. Она по-прежнему старалась не покидать пределов замка, как ей и велели, но здесь ей ничего не угрожало. Они наблюдали за состязаниями, расположившись напротив трибуны для важных гостей, и наслаждались редкими минутами покоя.

Рози впитывала слабенькие, но настойчивые лучи солнца, бодрые серьезные интонации комментатора по громкой связи, запах лошадей, влажного песка и репеллента. Она вспоминала юность: как брала на конюшне лошадей покататься, как волновалась во время самых высоких прыжков, как ей не терпелось вернуться.

— Вы умеете ездить верхом? — спросила она у Саймона и вдруг поняла, что он никогда об этом не упоминал.

— Нет. У моей матери была аллергия на лошадей. Она к ним близко не подходила. Забавно, конечно, потому что на собак у нее тоже была аллергия, а у нас жили два терьера и лабрадор. И три кошки. И морская свинка. — Он пожал плечами.

— Может, ей просто не нравились лошади, — предположила Рози.

— Мне тоже так кажется. Мы все хотели учиться верховой езде, но мои сестры были вообще без ума от лошадей. Особенно младшая, Бити. Она знала о лошадях все, что только можно: как за ними ухаживать, как заплетать хвост, какие бывают породы, как лечить круп. Столько книг о них прочитала. Наверное, мама боялась, что, если мы хоть раз прокатимся на лошади, Бити ни о чем другом думать не станет. А мы, конечно же, не могли позволить себе держать лошадей. Учитывая, сколько родители платили за наше обучение.

Рози кивнула и представила на миг, как сложилась бы ее жизнь, если бы она выросла среди тех, кому регулярно приходится выбирать, что важнее: собственные лошади или обучение в частной школе. В ее началке в Ноттинг-Хилле были и такие ребята, но они жили в другом мире — в таунхаусах пастельных оттенков: вроде и близко, но не дотянуться. Рози рассмеялась, сочувственно похлопала начальника по плечу.

— Бедный Саймон! Это же просто кошмар.

— Еще какой! — он улыбнулся. — У меня было трудное детство.

Рози даже не догадывалась, что на работу ее взяли именно благодаря ее прямоте. Все кандидаты были умны, имели блестящий послужной список — в Сити ли, в государственных ли учреждениях, — но, если приглядеться, многие держались надменно, неучтиво. Рози же всегда была уверена в себе и дружелюбна. Она не заискивала, не притворялась, могла даже вежливо пошутить. Она не старалась понравиться — и подошла идеально. Еще она, как никто, умела носить шпильки, очаровательно улыбалась, разобравшись в запутанном вопросе, но Саймон был профессионал и не допустил бы, чтобы это повлияло на его решение. Тем более что последнее слово все равно осталось за королевой.

На арену пружинистым шагом вышел с видом победителя Барбере Шоп. Его блестящую каштановую гриву уложили волосок к волоску — что, несомненно, понравилось бы сестре сэра Саймона.

У коня были бесконечно-длинные ноги в черных “носочках” и мощные лопатки, он чутко прядал ушами и встряхивал головой, заслышав радостные крики зрителей. Рози заметила, что при виде коня королева просияла, и довольная улыбка не сходила с ее лица ни во время выездки, ни скачек с препятствиями, которые Барбере Шоп преодолевал играючи и при этом так грациозно, будто понимал, что им любуются. Он точно знал, что от него требуется, и отчаянно рисовался: казалось, конь замирает в воздухе, прежде чем приземлиться с точностью акробата и довольно тряхнуть головой.

Рози буквально влюбилась в этого коня, но не могла оторвать взгляд от его хозяйки.

— Она выглядит такой счастливой.

— Правда?

— Но… сейчас нипочем не догадаться, что еще вчера она тосковала и у нее болела нога: можно подумать, у нее всегда все хорошо.

— Она как никто умеет быть счастливой, — пояснил сэр Саймон. — Это настоящий талант. У нее было счастливое детство, родители очень ее любили. Наверное, их любовь поддерживала ее следующие семьдесят лет.

— Должно быть, она тогда была очень счастлива.

— Пожалуй, да.

Победа Барбере Шопа никого не удивила, а его хозяйку очень обрадовала: королеве вручили купон “Теско” на пятьдесят фунтов. После состязаний она пообщалась с тренером, погладила Барбере Шопа, поздравила обоих с великолепным выступлением, разделила с ними триумф. Потом отправилась смотреть детей на пони. Подрастает новое поколение наездников. И это чудесно. Интересно, сколько моркови можно купить в “Теско” на пятьдесят фунтов? Надо обязательно выяснить.

Вечером, после хлопот с приемом гостей и ужина на сорок персон в зале Ватерлоо, генерал сэр Питер Венн позвонил сэру Саймону и спросил, можно ли зайти. Его друг охотно согласился; к своему удивлению, сэр Питер застал у Саймона и его помощницу: она уютно устроилась в кресле, поджав под себя ноги, а на столике рядом с ней стоял стакан с виски.

— Прошу прощения, я не хотел вам мешать.

— Ты нам вовсе не помешал, Питер. Мы с Рози кое-что обсуждали. Что тебе предложить? “Гленмо-ранджи”? “Феймос граус”? “Гордоне”? Портвейн? У меня есть “Тейлоре” девяносто шестого года, сущий нектар.