Питер сначала провел все кузовные работы по устранению последствий коррозии. Затем он полностью перестроил двигатель, оснастив его турбонаддувом, потом починил и усилил подвеску, – и так до тех пор, пока каждый дюйм машины от переднего бампера до заднего не оказался собственноручно им перелопачен. «Делать я всё это научился по книгам и разговорам с людьми, – сказал он. – Двигатель не такая уж сложная вещь, если разобраться в нем до основания».

Для дополнительного приработка Бек пару раз устраивался на работу после школы в вечернюю смену. Сначала он какое-то время работал на заводе алюминиевых изделий Thwaites Aluminium, а потом в сетевом магазине хозтоваров E. Hayes & Sons, где ему, помимо уборки туалетов, доверили собирать всякие металлорежущие станки из комплектующих. Оба места работы были так или иначе связаны с металлообработкой, что было вполне естественным выбором для Бека и к тому же вполне вписывалось в их семейную философию: «Ничто не дается даром, всё зарабатывается трудом».

За всеми этими слесарными затеями и жестяными работами можно усмотреть унаследованную Питером от отца любовь к космосу. Построенный Расселлом в юности телескоп вовсе не походил на творение любителя. Все металлические тубусы и обсадки отец Питера изготовил тогда вручную, да и навыками шлифовки оптических линз и зеркал овладел сам. Собственноручно построил он и деревянную мини-обсерваторию под свой телескоп на заднем дворе родительского дома. Вот только смотрелась она там нелепой времянкой, да и в целом дворовые астрономические наблюдения были затеей не самой уместной, вот Расселл и счел благоразумным передать свое детище музею. И уже только там в шестилетнем возрасте Питер начал всматриваться через отцовский телескоп в ночное небо. «У меня очень теплые воспоминания о том, как поднимаешься наверх в обсерваторию и поначалу дрожишь от холода, а потом вдруг забываешь о нем, застывая от потрясающего зрелища – чего-нибудь типа атмосферы Юпитера», – говорил он.

Примерно в том же возрасте Питер стал увязываться за отцом и на проходившие в обсерватории ежемесячные собрания Саутлендского астрономического общества. Оно объединяло самых разноплановых любознательных интеллектуалов, и Питер не упускал ни одного шанса послушать их дискуссии и по возможности лично выпытать у них то, что его интересует. Средний возраст членов общества был где-то около пятидесяти, но мелкого Питера это ничуть не смущало, и он бойко сновал между ними, радуясь еще и возможности не ложиться спать допоздна и бонусному раунду в виде чая со сладостями. «У них у всех были собственные большие телескопы, и говорили они между собой в основном о последних прорывах и открытиях, – вспоминает он. – Смысла сказанного я почти не понимал, но всё это выглядело круто и очень интересно».

В 1986 году, когда Питеру было девять лет, астрономы предвкушали скорое появление кометы Галлея. Питера просто зачаровала эта мистическая комета, возвращающаяся в окрестности Земли всего один раз за средний срок жизни человека, и он направил всю свою энергию на изучение того, что о ней известно. Он составил целую книгу о комете Галлея для школьного проекта и стал главным экспертом по ней. «Учителя обращались исключительно ко мне, если нужно было что-то уточнить или узнать последние новости о комете», – сказал он.

История с кометой раскрывает характер Бека как ученого. Если предмет исследования его интересовал или был нужен для какого-нибудь проекта, он погружался в него с головой и докапывался буквально до всего, попутно получая еще и призы на школьных конкурсах. А вот наука ради науки его ничуть не интересовала, а потому большинство предметов изучения проходило мимо его внимания и учеником он был не самым блестящим. «От учебы я не отлынивал, – сказал Бек. – Мне всё и всегда нужно делать хорошо. Меня самого бесит, когда я выдаю нечто недостаточно хорошо сделанное. Но если я не видел в предмете изучения никакого отношения к чему-то значимому, он просто не казался мне сколь бы то ни было важным».

Джон, старший из трех братьев Бек, покинул отчий дом в шестнадцатилетнем возрасте и продолжил предаваться своему страстному увлечению апгрейдом и перепродажей машин, а затем еще и гоночных мотоциклов. Средний брат, Эндрю, тоже ушел из дома и устроился рабочим на местный алюминиевый завод, решив не тратить понапрасну время на колледж. Хотя старшие братья к своим рабочим инструментам Питера не подпускали, именно они помогли ему научиться правильному подходу и всячески подначивали его на собственные затеи. «Вокруг меня были хорошие инженеры, – сказал Питер. – Если я что-нибудь варганил неправильно, один из братьев мне непременно указывал на то, что я сейчас всё нафиг запорю». После ухода братьев Питер сделался единоличным хозяином мастерской, что только подогрело его интерес к инженерно-техническим проектам и машиностроению.

В шестнадцать лет Питер Бек решил вслед за братьями уйти из родительского дома, похоронив мечту родителей увидеть хоть кого-то из сыновей студентом колледжа. Пройдя стандартный экзамен на получение новозеландского аналога свидетельства о полном среднем образовании, он принялся изучать брошюры с рекламой программ профессионально-технического обучения по разным специальностям. «Мне нужно было сразу окунуться в дело, ведь я всегда чувствовал, что университет – это не по мне», – сказал Бек. Специальность он себе выбрал самую трудную – инструментальная обработка металлов. Зато, освоив всевозможные станки, он получит и большинство навыков, необходимых для серийного производства основных предметов, используемых в промышленности и повседневной жизни. В 1995 году Fisher & Paykel, местный производитель качественно спроектированной бытовой техники, предложил Беку место стажера, что потребовало от него переезда в Данидин.

Расставание с домом в столь юном возрасте Бека ничуть не страшило. Он был очень независим и давно решил, что выбор невелик: либо ты остаешься в Инверкаргилле до конца своих дней тусоваться со старыми товарищами, либо срываешься оттуда и пытаешься чего-то достичь в большом мире. Он чувствовал, что его влечет что-то новое и неизведанное и он хочет испытать себя и свои способности.

«На самом деле профессия инструментальщика меня заинтересовала именно потому, что она трудная, – сказал он. – Ведь точное машиностроение уровнем выше всего того, что мне доводилось видеть и делать. Если мне говорят, что есть нечто сложное, – это для меня как масло в огонь. Мне нужны были навыки и умения для работы руками, а эта профессия именно их мне и сулила».

От Инверкаргилла до Данидина два с половиной часа езды. Город этот расположен на юго-восточном побережье Южного острова. Данидин тоже далеко не мегаполис, однако по численности населения (около 150 тыс. жителей) почти втрое превосходит