обыденность – дешевые регулярные рейсы в небо? Люди теперь загорелись желанием получить ответы на подобные вопросы опытным путем и с готовностью согласились за это вскладчину заплатить.

Традиционный подход требовал привлечения к новым ракетостроительным проектам тысяч лучших умов ученых и инженеров и миллиардов долларов из государственного бюджета. SpaceX на порядок снизила планку казавшихся неизбежными расходов и показала, что с проектированием вполне справляются и молодые неопытные инженеры. Впрочем, ключевые технологии Маск и компания так или иначе заполучили посредством утечки мозгов старой гвардии из НАСА, Boeing и Lockheed Martin. К тому же только эти «ветераны космоса» знали, каких ошибок следует избегать прежде всего, пусть их и задействовали в апробации принципиально свежих подходов. А вот у Rocket Lab доступа к таким кладезям мудрости не было вовсе.

Бек никакого опыта строительства настоящих ракет прежде не имел, как и все его сотрудники. Поскольку космические ракеты от межконтинентальных баллистических отличаются лишь названием, Соединенные Штаты обложили их проектировщиков и все технологии, связанные с их производством, жесточайшими ограничениями. Это не позволило Rocket Lab привлечь кого-либо из ветеранов американского ракетостроения, и Беку при комплектовании команды пришлось довольствоваться собранными с миру по нитке выпускниками новозеландских, австралийских и европейских университетов. По всем правилам неопытная команда во главе с неопытным лидером должна была бы обжечься на требующем многих знаний и опыта поле ракетостроения. Бек, однако, был прирожденным знатоком инженерного дела с интуитивным чутьем по части физики, механики и капризов машин. Он сделал ставку на то, что его талант вкупе со сказочным прогрессом вычислительной техники и появлением новых материалов позволят строить ракеты новым группам людей и в новых условиях. Ракетостроение, конечно, оставалось наукой, и наукой трудной. Однако ракетные технологии более не являлись достоянием лишь некоего мифического царства гениев. Ракеты стали доступными.

Этот тезис, конечно, снижает образ и лишает ракетостроительные начинания того флера сексуальности, который был им присущ в эпоху лунных миссий «Аполлонов», да и первых рискованных шагов Маска со SpaceX. Rocket Lab и ее инвесторы, по сути дела, заявляли, что ракетно-космические технологии достигли той стадии развития, когда ими может овладеть любая группа в меру талантливых и креативно мыслящих людей, особенно если стимулировать ее к этому деньгами, позволяющими достигнуть космических вершин. Если они были правы, космос из волшебно-романтического места становился, скорее, площадкой для реализации самых прагматичных планов и замыслов. Именно из-за этого люди, возможно, и не спешили с дифирамбами в адрес Бека и его компании. По мне, однако, Rocket Lab сама по себе являла нечто фантастическое.

Пионеры ракетостроения – Константин Циолковский в России, Герман Оберт в Германии и Роберт Годдард в США – практически одновременно и независимо друг от друга выдвинули идею исследования космоса с помощью аппаратов с реактивной тягой. Вдохновившись научно-фантастическими творениями Жюля Верна и Герберта Уэллса и прорывами промышленной революции, эти мужи в 1920-х годах предложили сжигать жидкое горючее в жидком окислителе в камере ракетного двигателя и струей продуктов сгорания выталкивать снаряд на орбиту. От слов к делу из этой троицы по-настоящему перешел лишь Годдард, хотя его первая опытная ракета в 1926 году и добралась лишь до отметки в тринадцать метров от поверхности Земли. «Потребуется целое состояние, чтобы сделать ракету, которая способна достичь Луны, – написал он тогда. – Но разве оно того не стоит?»

В последующие два десятилетия деньгами на продолжение работы Годдарда и ему подобных исправно снабжали как меценаты, так и военные. Хотя о коммерческом потенциале ракет в ту пору даже не задумывались, часть наблюдателей считала их предметами научного престижа и знаковых свершений. Богачи веками финансировали постройку всё более изощренных и мощных телескопов, и был шанс, что и ракеты, а затем и спутники пойдут по тому же пути развития[73]. Именно холодная война и порожденная ею космическая гонка сбили аэрокосмические технологии с пути развития за счет частных капиталовложений и поставили их в зависимость от национальных государств. В США аэрокосмические исследования стали считаться исключительно прерогативой НАСА, да так оно, собственно, и было. Ракеты и спутники стали неотделимы от воли правительств пославших их в космос государств, а воля властей неизменно состояла в демонстрации остальному миру силы и могущества своей страны. Дух предпринимательства и страстной мечты индивидуумов испарился под жаркими лучами величия космических держав. Хотя полеты «Аполлонов» к Луне действовали на многих вдохновляюще, они же и привели к тому, что в массовом сознании окончательно закрепилось представление, кому и как дозволительно посягать на космос.

Эпизодически, правда, появлялись богатые любители, пытавшиеся заново вдохнуть в космические полеты годдардовский дух первой половины прошлого века, но все их усилия пропадали втуне. Лишь Маску с его веселой труппой инженеров удалось устроить шоу, продемонстрировавшее реалистичность коммерциализации космоса. У Бека и Rocket Lab, однако, имелся потенциал для совершения следующего прорывного шага. Заголовки наподобие «Новозеландский конструктор-любитель вывел свою ракету на орбиту!» погрели бы душу Годдарду, доживи он до 2016 года, хотя, возможно, и вызвали бы у него недоумение по поводу того, почему дожидаться этого пришлось так долго.

Rocket Lab определенно не собиралась никого поражать сложностью конструкции своей космической ракеты. Чем больше и мощнее ракета-носитель, тем больше инвестиций и технического опыта требуется для ее постройки. Бек же хотел достигнуть элегантной простоты и совершенства в малом ракетостроении. Он не мечтал об отправке людей на Луну или тем более на Марс: он мечтал создать ракету-ключик, открывающую дверь в космос другим мечтателям-прагматикам. «Я тут ради коммерциализации космоса, – сказал он. – Только это для нас и важно. Нам тут не нужны большие ансамбли песни и пляски. У нас есть дело, которое нужно сделать; вот и давайте с ним покончим».

Бек мне всё это рассказал в январе 2016 года и поклялся, что Rocket Lab приступит к планомерному завоеванию господства на рынке запусков на низкую околоземную орбиту в середине года, когда будет готов к летному испытанию первый «Электрон». И сказано это было с таким энтузиазмом и такой уверенностью, что и мне искренне захотелось ему поверить во всем – и в части сроков первого запуска, и в части того, что Rocket Lab откроет новую восхитительную эру коммерческого космоса. Но в действительности мне оставалось лишь вежливо улыбаться ему, мысленно цокая языком. Неужто Питер Бек не начитан относительно того, что их ждет дальше? Сначала задержки, потом аварии, а затем и деньги закончатся… Ведь это же вечно повторяющаяся история.

9

Гаражное детство

Вырос Питер Бек, можно сказать, на самом краю