этом дерзком начинании. «Впечатляет, что им удалось вот так вот взять и выйти на орбиту, – сказал он. – Это же охренеть как трудно. Безос вон вбухал в это денег как дерьма, а ничего у него не вышло».

Я сказал Маску, что Бек хотел бы с ним как-нибудь поужинать, в ответ на что Маск вдруг начал прикалываться: «Я приглашу тебя на ужин с мясом. Ты лишь букетик взять не позабудь». Со временем эта пара всё-таки познакомится, и встреча между ними выйдет прелюбопытная. Но в ходе того звонка Маск то ли делал вид, что плевать ему на Бека с его Rocket Lab, то ли и в самом деле не почитал их за серьезных конкурентов. Во всяком случае, тогда, в 2018 году, Маск был не одинок в своих чувствах. Rocket Lab стала буквально вторым пришествием SpaceX, но произошло это совершенно незаметно для большинства людей. Относительную безвестность компании можно было отчасти объяснить ее местоположением: Новая Зеландия расположена настолько на отшибе, что весь остальной мир часто просто не обращает внимания на происходящее там. К тому же Беку не были присущи типичные атрибуты космического магната. Ни миллиардным состоянием, ни опытом создания технологических компаний он похвастаться не мог. Он не отличался ни противоречивыми заявлениями, ни экстравагантными поступками. Напротив, при всем энтузиазме Бек делал свое ракетостроительное дело тихо и сосредоточенно.

Лично я открыл для себя Rocket Lab в 2016 году благодаря случаю и собственному любопытству. Я тогда отправился в Новую Зеландию и натолкнулся там в журналах о космической коммерции кое на какие материалы об оклендском проекте постройки малой ракеты под названием Electron. Хотя эти статьи и пробудили во мне желание туда наведаться и на месте посмотреть, что это за компания, ничего особо выдающегося я там увидеть не ожидал. Во-первых, сама конструкция «Электрона» представлялась не более чем приукрашенной версией Falcon 1, успешно испытанной SpaceX в далеком 2008 году. Хотя Rocket Lab и делала свой «Электрон» из более современных материалов и кое с какими новыми технологическими выкрутасами, сама концепция оставалась той же: легкая и дешевая ракета-носитель для вывода на орбиту горстки малых спутников.

Но еще больший скепсис вызывали у меня сама личность основателя Rocket Lab Питера Бека и тот факт, что он затеял постройку ракет не где-нибудь, а у себя на родине, в Новой Зеландии. Из тех же очерков в прессе я почерпнул, что Бек даже не имел профильного инженерного образования. На самом деле он вовсе никаких колледжей не посещал. А из практического опыта у него за плечами имелся лишь стаж работы на заводе по производству посудомоечных машин и в какой-то государственной исследовательской лаборатории. Но всё это время его страстным увлечением оставалось ракетостроение. Долгими вечерами и по выходным Бек изучал горы специализированной литературы, а затем каким-то образом ухитрился убедить местных венчурных инвесторов вложиться в это его увлекательное занятие.

История в том виде, в каком ее преподносили местные СМИ, доверия не вызывала. Никому не дано породить ракетостроительную компанию просто волевым усилием. В США с их колоссальными ресурсами и знаниями до сих пор имелся один-единственный успешный стартап такого рода – SpaceX. Новую Зеландию же язык не повернулся бы назвать даже тихим омутом аэрокосмической промышленности. Здесь не было вообще ничего из того, что требуется для успешного проектирования и постройки ракет-носителей: ни квалифицированных инженеров-проектировщиков, ни сырья, ни материальных ресурсов, ни инфраструктуры. И Беку, ракетостроителю-любителю, нужно было как-то решать все эти сложнейшие проблемы на оторванном от всего мира в прямом и переносном смысле архипелаге. Сомнений быть не могло: венчурные инвесторы жестоко просчитались.

Тогда, в 2016 году, Rocket Lab базировалась в большом ангаре промзоны при аэропорте Окленда. Там имелся стандартный набор всего, что нужно ракетостроительной фирме: инженеры-конструкторы с оборудованными современными компьютерами рабочими местами, пара помещений для сборки и тестирования радиоэлектроники и обширный производственный цех, где собирали сразу три экземпляра «Электрона». Для испытания же ракетных двигателей у компании был отдельный полигон среди пастбищ, куда овцы, надо полагать, больше забредать не отваживались. Организован процесс был, можно сказать, идеально, поскольку все работы, от инженерных до испытательных, проводились чуть ли не в центре крупнейшего города страны, а не у черта на рогах в пустыне, как в случае со многими ракетостроительными стартапами.

Достижения Бека меня потрясли. Первый семнадцатиметровый «Электрон» диаметром 120 см был практически готов, еще два находились на разных стадиях, но тоже достаточно близких к завершению[71]. В Rocket Lab решили делать корпуса своих ракет из композитного углеволокна вместо алюминия или стали ради облегчения взлетного веса при сохранении прочности. Благодаря этому их лоснящаяся черная ракета смотрелась чуть ли не панком на фоне прилизанной попсы прочих устремленных в небо серебристо-белых фаллосов. Первая ступень была составлена из девяти жидкостных ракетных двигателей (ЖРД) Rutherford, названных так в честь самого прославленного физика родом из страны киви – Эрнеста Резерфорда[72]. И двигатели эти представали верхом совершенства по части как диковинного железа, так и навороченной электроники, и само производство выглядело предельно выверенным, ибо всякий инструмент там был на своем месте и должным образом промаркирован.

Тридцатидевятилетний в ту пору Бек материализовался на своем заводе без всякой помпы. Ни ростом, ни комплекцией он из общего ряда не выделялся, впечатляя разве что густой шапкой кудрявых каштановых волос. Ему, похоже, льстило, что подивиться на его ракетостроительный дворец прибыл журналист из самого американского далека, и он лично провел со мною большую экскурсию, в ходе которой так и сыпал техническими подробностями и характеристиками «Электрона» и «Резерфордов». Отсутствием всякой претенциозности Бек чуть ли не нарочно принижал значимость свершения Rocket Lab. Как правило, ракетные магнаты – те еще хвастуны и бахвалы. Бек же откровенно косил под простого парня с улицы, который по чистой случайности вдруг построил ракету.

Идея Rocket Lab в изложении Бека ясна и проста: завершить начатое и брошенное на полпути дело SpaceX по созданию первой в мире сверхлегкой, дешевой и надежной ракеты-носителя, готовой стартовать по первому требованию.

Вскоре после состоявшегося в 2008 году первого успешного полета Falcon 1 SpaceX закрыла этот проект и переключилась на гораздо более крупную и тяжелую РН Falcon 9. Дело в том, что компания, пересмотрев свою главную миссию в пользу колонизации Марса, нуждалась для этого исключительно в тяжелых ракетах-носителях с большими запасами топлива. Да и в ближней перспективе SpaceX не видела особой практической пользы от продолжения постройки Falcon 1. В 2008 году коммерческие спутники были всё еще