Такое же, как в её мире. Бескрайнее и таинственное. Там, в пустыне, она просила Ясноликого даровать ей счастье. И он услышал её молитву. Если это не счастье, то Мехтаб не знает, каким должно быть оно.

Его руки скользнули под одежду девушки, и Стас остановился.

— Если ты делаешь это ради меня…

Но она не дала договорить.

— Разве ты не видел, что творится со мной, когда ты рядом? Неужели не чувствовал, как мечтаю, чтобы ты коснулся меня? Стас, — она выдохнула его имя, в котором сквозило желание и боль, и прижалась к нему так, словно это была их последняя встреча. Впрочем, так оно и было.

— Я мечтала об этом с того дня, как ты перестал смотреть в мою сторону. Ждала, что войдёшь в комнату, прислушиваясь к тишине, окружающей меня. И сейчас, когда желание, наконец, сбылось, ты хочешь остановиться?

Её голос звучал в темноте мучительно, признания давались тяжело, но она должна сказать ему об этом.

— Я хочу, чтобы этой ночью ты принадлежал только мне. И пусть завтра я покину это тело, но сегодня буду счастлива.

Мужчина слушал, боясь вдохнуть. Эта хрупкая девушка сводила его с ума. Он давно перестал видеть в ней жену, представляя саму Мехтаб, сошедшую сюда с рисунка. И стыдно было признаться даже себе: то, что он чувствует — далеко не дружба или желание помочь. Он влюблялся в чужестранку, и с каждым днём понимал, что их отношения с Аней действительно зашли в тупик. Он ей просто не нужен, а теперь понял, что ему нужна другая, та, которую сейчас он сжимает в своих объятьях.

Глава 34

Джалал зашёл в залу на последних аккордах музыки, а затем весь свет Аланской империи разразился бурными овациями. Принц осторожно обходил рукоплескавших визирей, разместившихся на полу в подушках. Джалал направился к отцу — султану Саттару, который тихо шептался со своим агой.

— …и приведи мне аланку, — услышал принц голос отца. — Сейчас же. Без подготовки.

— Да, о мой повелитель. — Башир-бей упал на колени. — Как прикажете.

— Отец. — Принц почтительно склонился, приветствуя султана. — Я хотел кое-что обсудить.

— Шехзаде Джалал ад-Дин? Разве ты не клялся, о мой сын, больше никогда не говорить со мной? — султан усмехнулся, увидев, как Джалал поморщился. — Идём, здесь слишком громко.

Принц сцепил зубы, он решил обратиться к Саттару только ради неё — девушки, в которую был безумно влюблён. Отец, погрязший в своих развлечениях и игнорирующий нужды народа, вызывал у Джалала лишь раздражение. Однако он сдерживал свои эмоции и старался проявить покорность. Джалал намеревался попросить отдать ему девушку, чтобы быть вместе.

Они неспешно направились к выходу. Джалал заметил, как Башир-бей подошёл к наложницам, а потом устремился к той, что пленила его сердце.

— И что же, о мой сын, ты хотел сказать?

«Ясноликий, мне помоги». Они не ладили и уже давно. Камнем преткновения стали уроки магией. И в большей степени Джалал посещал занятия ради Майсура, с которым у них сложились весьма тёплые отношения. Визирь проводил с ним много времени, пока его настоящий отец развлекался с наложницами.

— Я должен извиниться за свою резкость. Был не прав. — Выдавил из себя принц.

— Что же похвально. Уметь признавать ошибки — важно, но тебя привело ко мне не это.

— Аланка. Я прошу отдать её мне… пожалуйста, отец.

— Нет. — Саттар не желал расставаться с новой игрушкой. — Вообще-то, тебе давно пора обзавестись своим гаремом, о мой сын.

— Мы любим друг друга.

— Разве ты не знаешь правил, шехзаде? Я терпеть не могу, когда смотрят на мои цветы! — рявкнул он, но потом, взяв себя в руки, понизил голос. — Если бы ты не был моим сыном, твоя голова уже бы летела с плеч. Иди медитировать, шехзаде, и забудь об этом цветке. Она — моя.

Джалал вскинул голову, провожая султана взглядом. Саттар двигался к своим покоям, куда должна была быть доставлена аланка. Нет, он её так просто не отдаст!

Оставшись в комнатах султана одна, Аня первым делам бросилась к окну.

«Как высоко, — осматривалась. — А что, если поискать покрывала и сделать из них верёвку. Смогу ли я спуститься?»

Аня решила изучить владения Саттара. Её движения были торопливыми. Она металась. Комнат было много: она насчитала, помимо спальни и ванной, ещё четыре. В воздухе витал аромат специй и сладких духов. Стены были украшены богатыми драпировками из бархата и миниатюрными росписями.

— Забавно, — пробормотала Аня, задержавшись на секунду у стены. — И здесь история Ясмины и Сулаймана. — Ладонь легла на рисунок. — Легенда о его царствовании? — Она продолжала рассматривать картинки. Ноги мягко ступали по пурпурным коврам, которые покрывали мраморный пол.

Аня крутилась вокруг своей оси, рассматривая широкие арки, усыпанные бриллиантами и рубинами, мраморные колонны, которые поддерживали тяжёлые бархатные занавески. Она слепла от этого великолепия. В одной из комнат в центре стоял массивный трон из чистого золота, украшенный изумрудами и сапфирами. Рядом с ним маленький столик и подушки на полу, наверное, для гостей. Здесь был даже собственный белокаменный фонтан, из которого била прохладная вода.

В спальне расположилась огромная кровать с высоким багровым бархатным балдахином, украшенным золотым узором и рубинами.

— Ничего себе, — осматривая комнату удивилась Аня и вдруг нахмурилась, вспомнив, почему она здесь.

Аня почувствовала безысходность, словно стены покоев Саттара становятся всё ближе и давят, а от этого делается душно.

«Нет! Я не сдамся!» — Она бросилась к кровати и стащила покрывала, выдернула простынь и начала связывать между собой, а потом услышала, как дверь хлопнула.

Стремительные шаги, и перед ней появился сам султан.

— О, Мехтаб. — Саттар вскинул тёмную, как у сына бровь. — Ты так торопишься возлечь со мной? — Он посмотрел на разобранную постель.

Аня покраснела и сделала два шага назад.

— Я… — Девушка застыла. — «Чёрт! Чёрт! Не хочу этого».

— Но если так, то почему нет. — Он улыбнулся.

Султан был высок и черноволос, на этом сходство с Джалалом заканчивалось.

На голове Саттара располагался тюрбан, украшенный жемчугом и золотыми нитями. Пурпурный кафтан из броката, расшитый бисером, обхватывал плотную фигуру. На грудь спускались три золотых подвески.

Руки, унизанные перстнями, сняли пояс и отбросили в сторону.

Аня сглотнула, а её глаза расширились. Она снова сделала пару шагов назад.

Саттар снял кафтан и так же уронил на пол, оставаясь в тонкой шелковой тунике.

— А потом ты станцуешь только для меня, — мечтательно сказал султан.

Ужас завладел сердцем. Аня никак не могла поверить, что это правда. Саттар преодолел расстояние между ними и обнял наложницу. Она вздрогнула и стала