— Нет… Вы скажите мне.

Близнецы быстро переглянулись. И, по очереди развивая мысль, поведали историю:

— Нужна песня на конкурс. Не кавер, своя… Скопировать не получится, будет верификация. Пробовали сочинять, все стихи тупые. Принц уже смеется в голос…

— Понятно… — остановил я их скорбное повествование.

Была у меня одна незаконченная вещь, ожидавшая своего времени. Может быть, как раз оно и пришло?

Абобусы уловили мои мысли и смотрели с надеждой.

— Ура… — прошептал абуминог, он знал, что я соглашусь.

Близнецы сделали ко мне шаг, и Марк спросил:

— Поможешь?

— Да… — сказал я. — Но одно условие.

Марк не спросил, какое, сразу подал руку:

— Идет…

И мы скрепили соглашение рукопожатием.

— Как автор текста, — выдвинул я свое требование, — могу сделать три правки в музыкальной части.

Близнецы согласились:

— Хорошо, если мы сможем сделать столько же в текстовой.

— Идет… — сказал я.

И удалился сочинять в тихую комнату звукооператора.

Три куплета, практически готовые, появились у меня перед глазами. Надо было подобрать точнее некоторые слова, завершив пару строк, и кое-где причесать рифмы.

Через полчаса заглянул Илья:

— Пернатый, ты скоро там разродишься?

Следом влез Марк:

— Где яйцо?

Я молча протянул лист.

Они посмотрели на исчерканную бумагу и сказали:

— Пойдет…

И ушли колдовать. А потом явился абуминог, который вежливо выставил меня из студии прочь.

— Иди, пернатый, полетай немного… — извиняясь, сказал Илья.

Я открыл окно и толкнулся вверх.

Прилетел в парк, сделал круг около колеса обозрения и сел в самую верхнюю корзину.

Колесо обозрения не работало, был единственный в месяце выходной. Солнце уже клонилось к полудню. Я тянул за обруч в центре корзины и крутился в горячем воздухе, слушая ритмичный скрип металла.

И в моей голове появилась мелодия…

Оттолкнувшись от ограждения корзины, я полетел к скалам, о которые разбивался прибой, и сидел там, напевая ее про себя, и потом полетел в студию.

Вернулся через час, предполагая, что близнецы толком и не приступали к сочинительству. Но Марк с Виктором с гордостью представили черновой вариант.

Услышав который, я побледнел.

Вместо неспешной романтической баллады в песне ожило и пульсировало металлическим сердцем новое существо… Быстрое, жестокое, мелодичное. Лирический герой был распят гитарными рифами в завораживающем ритме. Все завершалось умопомрачительным соло.

Заглушив струны, Илья с торжеством посмотрел на меня:

— Ну как?

— Эпичное соло… — потрясенно сказал я. — Импровизировал?

— А то…

Я медленно вздохнул:

— Ладно.

Близнецы смотрели на меня выжидающе, как и тогда, на балу. Но теперь к ним примкнул Илья.

У меня было три попытки остановить их затею. Их желание превратить мои незаконченные стихи в монстра. Либо три попытки сделать из монстра песню.

И я начал разыгрывать свой первый шар.

— Во-первых… Медленнее. Куда понеслись? Это лирическая песня.

— А во-вторых? — спросил Виктор.

— Все еще, во-первых… Меньше железа и скрежета.

Я подошел к синтезатору, включил его.

И бросил второй шар:

— Во-вторых… Хочу, чтобы появилась эта тема.

Наиграл одной рукой на клавишах мелодию, которая пришла в голову на колесе обозрения. Втайне надеялся, что они не смогут ее вклеить и бросят затею.

Но они переглянулись:

— Круто… шикарная вставка. Нам как раз нужна… В другой размерности и темпе, сделаем к ней мост.

Два первых шара, похоже, ушли в никуда…

Оставался третий.

— И еще… — выложил я последний козырь. — Не нужно все время страстно орать слова, как стадо абуминогов… Вот здесь, в конце, оставляем просто гитару и спокойно поем.

Я взял у Марка инструмент и проиграл рифы куплета. Затем оборвал ритм и перебором завершил последние такты.

И, делая паузы, пропел или, вернее, проговорил:

— Но моя… звезда… не та…

Отложил гитару.

Посмотрел на близнецов, а потом на Илью и развил мысль:

— И так каждую последнюю строку куплета… Герой ищет, борется, преодолевает, находит. Но понимает, что это не то, что искал.

— Почему? — одновременно спросили близнецы.

Я испытующе посмотрел на них.

Марк и Виктор оказались умнее, чем выглядели на первый взгляд.

И ответил:

— Потому что… это всегда было с ним.

Илья молчал.

А Марк с Виктором сидели на стульях, смотря в пол.

Я с облегчением подумал, что теперь точно ничего не выйдет, и песня останется со мной пусть и в незавершенном виде.

Но они сказали:

— Это будет бомба…

— Про «искал», «не нашел», «было с ним» и прочую лирику — напишешь. Прямо сейчас.

— Нет… — обреченно сказал я.

— Да, — расширив глаза сказали близнецы. — Напишешь!

— Напишешь, — сказал Илья. — Не вздыхай…

И я снова побрел в тихую комнату сочинять.

Через пятнадцать минут заглянул Виктор.

— Ну?

Они посмотрели текст и отвергли.

— Не-не-не… Мимо кассы…

— Почему? — поникнув, спросил я.

— Ты грузишь философией, а все это уже и так есть. Между слов.

Отправили еще раз переписывать завершение.

Я взял гитару и наигрывал последние такты куплета… И так ничего и не смог придумать.

Когда они вошли, я протянул бумажку.

— Что это?

— Заказывали яйца… Отложил.

Они посмотрели. Борьба, поиск, разочарование и осознание уложились в одну фразу.

Там была пять раз написана карандашом единственная строка — «но моя звезда — не та…»

Илья уставился на бумагу, а близнецы сказали:

— Гениально.

— Да. На разные голоса.

— Я это слышу… — сказал Илья.

— И под конец в замедление…

Они скрылись за дверью.

Взревели гитары, и снова проснулось металлическое существо. Но оно уже не было диким и чарующе жестоким. Оно искало ответы, искало себя. Теперь в нем жил человек.

Мне было слышно, как они подбирали нужное звучание, и добившись его, пару раз прогнали композицию от начала до конца. Начали экспериментировать с окончанием.

И затихли…

Я достал телефон Ильи из кармана. Пролистал видео с точек наблюдения.

Ничего необычного.

К двери номера никто не подходил, кроме горничной.

В кабинете Принца тоже никого, паук сидел, уставившись в одну точку. На Лестнице Богов, в городе, в каньоне, в часовне с колодцем, в тайной переговорной. Везде без происшествий.

Снова проснулись гитары, проигрывая варианты завершающейся мелодии. Она повторялась на разные лады, замедляясь с каждым разом все сильнее.

И опять все затихло. Близнецы явно что-то задумали… Я подозрительно косился на дверь.

Наконец, дверь распахнулась, и они появились втроем.

— Значит, вот наше решение… — сказал Марк.

Я вопросительно смотрел на них.

— Все окончания куплетов «…но моя звезда одна», «…чиста», «…холодна» и так далее… Все заменяем на «но моя звезда — не та…»

От неожиданности я издал мяукающий звук протеста.

— Что? — одновременно спросили близнецы, округляя глаза.

Не дождавшись от меня ответа, Марк продолжил:

— Для этого правим куплеты, переписываем, меняем рифмы.

Я издал второй мяукающий звук.