медленно заморгал желтый прямоугольник под потолком.

Я доигрывал вступление, как прошла вторая верификация. Зажегся еще один прямоугольник.

Сделав паузу, я вернулся к исходной точке и начал куплет. Вместе с перебором струн еле слышно произнес первые слова:

— Недостаток тепла… вынуждает меня…

От волнения я ошибся и вместо «заставляет» спел «вынуждает»… и почти сразу зажглась третья верификация.

Я доиграл куплет до конца и остановился, заглушив струны.

Принц, Илья и девушка молча смотрели на меня сквозь толстое стекло.

Эмоции прошлого поднялись вместе с памятью о Земле. И я сидел, наклонив голову, пытаясь справиться с ними.

Дверь отъехала в сторону…

Вбежал Илья, а следом быстро вошел Принц. Увидел стволы деструкторов и возмущенно сказал:

— Вы в своем уме? Уберите немедленно!

— Живой? — спросил Илья.

Закрыв глаза, я кивнул.

— Ты иначе играешь, чем раньше…

Очень давно не играл ее, но пальцы помнили. Помнил, как написал один куплет и остановился, потому что понял, что это все.

Ленты, удерживающие меня, разомкнули замки и втянулись в кресло.

Я поднялся, сделал шаг и упал.

Вбежала девушка со шприцем в руках.

— Почему он весь мокрый? — спросил Илья.

— Индукторы намерения.

Девушка кивнула на серые пластины на стенах комнаты, которые я вначале принял за плиты звукоизоляции.

И вонзила иглу прямо через джинсы в бедро.

Моя голова шла кругом, сердце билось все медленнее, метка вразнобой лихорадочно моргала.

Я умирал.

Пот лил с меня ручьем, рубашка прилипла к телу.

Спросил, преодолевая боль и апатию:

— Скольких вы уже… испарили…

— Шестерых.

— Что? — удивленно сказал я.

И попытался подняться.

От укола начались судороги, тело боролось с апатией гипнотического подавления, наведенного электроникой.

Девушка взяла второй шприц и приготовилась снова сделать укол.

Принц остановил ее руку:

— Достаточно… Мы уходим.

Я собрался встать на ноги, но он наклонился ко мне:

— Пойдем…

И, к моему ужасу и стыду, подхватил на руки. Принц поднял и нес меня, будто бы я ничего не весил.

Словно я был сделан из тонкой полупрозрачной бумаги… Он был невероятно сильным. Как я продержался столько времени в поединке на балу совершенно непонятно.

Илья шел следом за нами, вопросительно и озадаченно глядя на мое лицо.

Принц ногой распахнул дверь на улицу, опустил меня на каменный парапет у входа.

— В порядке? — тихо спросил он.

Тело было опустошено, словно внутри случилось короткое замыкание. Мышцы сводило судорогой, но я не показывал боль, хотя скорее всего, она металась в моих зрачках.

Тихо сказал в ответ:

— Нормально.

Я посмотрел в его спокойные серые глаза. Этот взгляд вполне мог стать моим. И отвел свои.

Было кое-что, в чем я боялся себе признаться…

Меня мучал его взгляд. Я знал его, но никак не мог вспомнить, где я его видел. Не знал, почему он кажется знакомым.

Я спрятал свои глаза, боясь, что Принц прочитает в них смятение, и распознает то, что могло помочь в его игре против нас.

Разгадает мои сомнения, восхищение и страх.

А то, что он играет против, я не сомневался.

Гранитный парапет нагрелся на солнце, и его тепло, пронизывая меня, снимало мышечный спазм. Я ощущал, как боль отпускает, и обморочный липкий туман постепенно рассеивается.

И проговорил:

— Шесть из тридцати шести… Стертые клетки в лотерейном билете.

— Из тридцати семи, — поправил Принц. — Ты уцелел… Я очень этому рад…

И я задал главный вопрос, который преследовал все это время:

— Почему… Почему Грег убил Пятого?

— Я не знаю, — ответил Принц. — Это моя вина… Никогда себе этого не прощу.

Рядом взревели двигатели.

Издавая низкий пульсирующий рокот, сверху спустились три мотоцикла и зависли над брусчаткой.

Шлемы гонщиков раскрылись, и я увидел Грега, Алекса и Бонзо в обтягивающих черных костюмах ближнего космоса.

— Прокатимся вдоль экватора… — пояснил Принц.

Он коснулся броши в виде стилизованного черного паука на лацкане пиджака, и одежда на нем превратилась в обтекаемую черную кожу стратосферного гонщика без единого шва.

— Звони и заходи в любое время, — сказал мне Принц. — Всегда рад тебя видеть.

Повернулся к Илье:

— И ты, бро… Заходи, когда захочешь. Или все вместе…

— Ладно… — кивнул Илья.

Принц согнул руку и поднял ладонь в блестящей черной перчатке.

— Станцуем?

Илья улыбнулся, и они с Принцем исполнили танец крыльями в брутальном байкерском варианте.

Бонзо освободил свой мотоцикл. Пересел на заднее сидение к Алексу.

Грег непонятно смотрел на меня, словно решал, стоит ли мне сказать что-то важное… Потом скрыл лицо черным стеклом и приготовился к старту.

Принц хлопнул Илью по плечу, прощаясь.

Прикоснулся к пауку, вокруг головы Принца соткался из пустоты черный шлем, а лицо полностью закрылось непроницаемым темным стеклом.

Перекинув ногу, Принц оседлал мотоцикл, газанул. От рокота, переходящего в рев, задрожали камни и стекла. Силовое поле закрыло обтекаемой каплей машину и его наездника.

Потом Принц включил передачу, мотор изменил звучание, и мотоцикл, зарычав, стремительно ускорился. Следом взревели, рванулись мотоциклы Алекса и Грега, на ходу облачаясь в капсулы силового поля.

Они догнали Принца, выстраиваясь черным треугольником.

Треугольник взмыл в небеса и через несколько секунд с оглушительными хлопками преодолел звуковой барьер.

Мы проводили его взглядами.

Затем они развернулись, оставляя за собой инверсионные следы, сделали плавный полукруг, разогнались до немыслимой скорости, и одновременно вспыхнули, исчезая из текущего уровня реальности.

Илья восторженно посмотрел на меня:

— Во дают!

Издалека с запозданием донеслись громовые раскаты.

— Он классный… — проговорил Илья. — Принц.

Я вздохнул:

— Ага…

И закрыл глаза, растянулся на горячем парапете.

Сердце билось ровно.

Я прошел тест. Меня не сотрут.

#

11.

Абуминог все-таки заманил меня в ловушку… Ничего не подозревая, я шел за ним.

Мы прошли от Института Верификации квартал по тихим улочкам и свернули во дворы. Спустились по лестнице в помещение цокольного этажа. Пахло влажной штукатуркой и опавшими листьями.

Илья толкнул дверь с облупившейся краской, и мы оказались в студии.

— Заходи… — сказал Илья, он заметно волновался.

И посторонился, пропуская меня вперед.

Я слишком поздно понял, что попался. Что это была студия абобусов… Дверь за спиной со щелчком закрылась.

Ловушка захлопнулась.

Марк и Виктор сидели на колонках, негромко разговаривая. Они явно кого-то ждали…

Илью?

Увидев меня, близнецы одновременно соскочили вниз.

— А он что здесь делает? — удивленно спросил Марк.

Абуминог немедленно выложил все карты.

— Может помочь с песней. Есть текст…

— Я ухожу, — сказал я Илье, — мне тут не рады… И мы так не договаривались.

Он встал перед дверью:

— Пожалуйста… Очень нужно. Я обещал…

Оказывается, абуминогам известны и такие волшебные слова.

— Стой, — проговорил Виктор. — Пусть говорит.

Я поднял ладонь в