Пока я убеждала себя, что не ослышалась, капитан Драган поманил нас с Тиром за собой.

– Надеюсь, мне не придется жалеть о своем решении, – с нажимом произнес он, обернувшись на пороге и вперившись в меня колким взглядом. На это я постаралась добродушно улыбнуться и едва не споткнулась о собственные ноги.

Мы проследовали к лестнице в конце коридора. Она уходила не только вверх, но и вниз. Капитан Драган повел нас в подвал, но не дойдя до конца один лестничный пролет, щелчком пальцев зажег огонек, осветивший неприметную дверь. Приложил ладонь туда, где обычно располагался замок, что-то внутри щелкнуло, и створка приоткрылась. Мы попали в узкое помещение, заполненное шкафчиками и полками. В плотной мгле, которую не смог разорвать даже огонек в руке навира, я различала лишь неясные силуэты предметов.

– Это камера для изъятых вещей. Здесь же хранятся оружие, кандалы, браслеты тишины и ключи к ним, – пояснил капитан Драган, однако его слова утонули в глухом ударе и шипении Тира, приправленном отборными ругательствами.

– Простите, врезался в шкаф, – буркнул он, заставив меня невольно хихикнуть. Своей неуклюжестью Тир ослабил мое напряжение.

Бор неодобрительно поцокал языком, но направился дальше, к следующей неприметной двери. Открыв ее так же, как и первую, велел нам оставаться на месте, а сам исчез внутри небольшой комнатушки. Пока ему подсвечивал магический огонек, мы с Тиром топтались в полной темноте.

– Он – ведьмак? – тихонько спросила я, на что воевода ответил короткое «угу». – Ведьмаки редкость. В моем отряде их было целых шесть, теперь четверо. Всех отбирал Беркут.

– Это ваш погибший друг? – осторожно осведомился Тир, на что уже я бросила «угу», ругая себя за пьяные откровения. – Амир думал, что вы с ним любовники. Он боялся, что из-за чувств к командиру своего отряда вы откажете мне.

Я вытаращила глаза от изумления, но, благо, Тир не мог этого видеть.

– Плохонький из него разведчик, раз не сумел отличить дружбу от любви. Беркут был другом, какого мне больше не найти.

Тир замолчал, и за это я испытала к нему благодарность.

Не прошло и минуты, как дверь каморки скрипнула, выпуская сначала огонек, а следом – капитана Драгана. Сгусток пламени завис над нашими головами, а навир потребовал протянуть руку. Он приложил к браслету ключ, на котором отсутствовала резьба. Дрянь, что сковывала мою магию, пришла в движение, размягчилась, погружая в себя металл ключа, и вновь расширилась. Браслет вернулся к прежнему размеру и теперь мог вместить оба моих запястья. Я с отвращением сбросила его и для верности потрясла левой рукой, с которой словно сняли кандалы. Капитан Драган поспешно поднял браслет и вновь исчез в каморке, оставив нас в темноте.

Я пыталась унять радостно колотящееся сердце, но не могла. Вместо этого слабым усилием воли создала на правой ладони сгусток пламени, ярко осветивший комнату. Кожу знакомо защипало, но ощущение невероятного детского восторга заглушило любую боль.

Тир в страхе отшатнулся, а я рассмеялась так звонко, как не смеялась уже давно, и причиной тому стала уже не настойка, а искреннее ликование. Милый Беркут, ты видишь? Твоя наине не пропадет. Она получила обратно свою магию и больше не позволит ни одной твари отнять ее вновь.

– Теперь я готова дать отпор любой козни Иссура.

Тир промолчал, но на лице его страх сменился улыбкой.

* * *

Мой прерывистый сон окутывали нежные запахи бергамота и кипариса, облегчая затяжное похмелье от настойки Мансура. Тело утопало в объятиях мягкой перины, однако совсем близкое шуршание, будто кто-то перебирал догоревший пепел в камине, заставило меня распахнуть глаза и заозираться. Конечно же, в спальне никого не оказалось, и шорох прекратился.

На тумбе у кровати источала упоительный аромат эфирных масел фарфоровая курильница в форме павлина. Я несколько раз глубоко вдохнула нежный аромат и малодушно подумала о кофе. Он, как и эфирные масла, был в Мирее не в чести, но если масла мне достали в лавке иноземных товаров, то о любимом напитке я почему-то Тира не попросила. Пусть прикажет достать мне кофе, иначе вскоре я превращусь в огнедышащего демона. И это не пустая угроза – под моей кожей вновь поселилось пламя.

Шорох повторился, отчего я скатилась с кровати и босиком бросилась к камину. В тусклом отблеске огарка свечи мне удалось уловить лишь мимолетное движение тени, но схватить ее не вышло. Надо же, домашняя нечисть. Кто это? Дух-хранитель дома воеводы? Почему он явился именно ко мне?

От изумления меня отвлекли отблески огня, отражавшиеся в трех больших окнах, которые я попросила не занавешивать на ночь – благодаря тому, что имение воеводы высилось на пригорке, вид на правый берег Звонкой был сказочным.

Что же мирейцы придумали на сей раз? Что за гуляния у них посреди ночи?

При взгляде в окно я поперхнулась собственной слюной. Вдалеке, там, где через Звонкую перекинулся мост, мелькали десятки факелов. Из-за каменной ограды больше ничего рассмотреть не удалось, но главное я увидела – Иссур исполнил свою угрозу.

Стоило распахнуть створку окна, и людские крики послышались громче, пронзительнее и ближе. Очередной бунт? Прямо под носом у воеводы. Что ж, пришла пора встретиться лицом к лицу с народом Миреи.

Я поспешно застегивала наручи, когда в спальню без стука ворвалась запыхавшаяся Игла.

– Тир пошел к людям! – воскликнула она. – Он попытается их успокоить, но без тебя ему придется туго! Тебе вернули огонь. Помоги ему, иначе все наши трепыхания отправятся бесам в одно место.

– Вот не догадалась бы без тебя! – рявкнула я, на ходу напяливая драгоценный венец и сапоги. – За мной! Живо!

На сей раз Игла даже не фыркала, а молча выполнила приказ.

Солдаты, которые несли караул, встревоженно топтались на своих местах, но половине из них я велела не покидать позиций. Со мной отправились двадцать четыре человека во главе с Ансаром. Наших сил должно было хватить для подкрепления. Вряд ли солдаты империи сумели бы справиться с бунтом так же хорошо, как колдуны и ведьмаки.

– Проследи, чтобы Лира, сестра воеводы, не вздумала идти за нами, – приказала я отчаянно рвавшемуся с нами Даниру. – Только этой фарфоровой девочки там не хватало.

Он покорно кивнул и поспешил к парадному входу, держа саблю на изготовку, мы же немедля помчались туда, где слышались яростные возгласы, женские крики и звон оружия. На площади дружинники