– Не будет грустинок. Зуб даю.

* * *

– Волшебно, Борис Борисович! – бросилась ему на шею нарядная, в голубом и меховом, Марина.

Гости, румяные, утеплённые играли в снежки (плохо лепились – мороз) и валялись в сугробах. В воздухе порхали мохнатые снежинки. Никто не торопился к камину, к закускам и конкурсам.

А за куполом царил липкий зной, попахивающий торфяным дымком.

Кузьма улыбался.

– Ничего так. Хвалю, – похлопала снисходительно его по плечу варежкой Настасья. – Молодец, молодец. Но всё равно – немного искусственно.

Кузьма улыбаться перестал и вышел наружу, глотать обиду и торфяной дым. Не из-за того досада ела, что успех она его принизила. А то, что правда в её словах была.

Что скурвился он вместе с этими гнилыми зимами, ушло мастерство. Давно ли он заморозки в мае выдавал, лёд метровый на Москве-реке возле Кремля и Новый год в сугробах без дождей, и чтоб никакой реагент не брал? Нет, всё катки на аренах да снежком искусственным из пушек лыжников укутать. Опустился, морозную хватку растерял.

* * *

В начале следующего лета с серого Московского неба посыпал снег.

Кузьма стоял радостный, руки раскрыл, лицо кверху поднял, ловя ртом снежинки, и бормотал: «И не надо никуда уезжать».

Проходящие мимо девушки ёжились и затирали до дыр бородатый анекдот «Вот такое хреновое лето», а парень, шедший рядом, с видом всезнайки говорил:

– Да это всё климатическое оружие. Погода, таким образом, ненатуральная. Ионизируют везде там… И привет.

Кузьма рот захлопнул, накинул капюшон и, яростно сплюнув, посмотрел молодёжи в спины.

Телефон забурчал звонком. «Нормально выступил, красавчик. Верю, что настоящий, – похвалила трубка голосом Настасьи. – Дочурка довольная сейчас звонила, говорит, Борейка пищит. Якобы тоже от восторга. – Слышно было, что она усмехнулась. – И да, можешь быть уверенным, что в Сочи по снегу будешь главным».

Кузьма нажал отбой. Расправил плечи, улыбнулся вновь.

Оценила, выходит, Марина подарок к месяцу со дня рождения сына. А Сочи? Что Сочи… Будут вам субтропические снега. Будут. Настоящие.

Вкус детства

Евгения Кинер

Зима всё никак не собиралась отступать. Мокрый снег лип к одежде, под ногами хлюпала грязь. Игорь плотнее застегнулся, поднял воротник, закрыв лицо, но ветру всё равно удавалось найти щели. Звякнул телефон. «Пойдёшь с работы, купи чего-нибудь к чаю». Игорь вздохнул, скривился. Лена, как всегда. Ну почему не заранее, а теперь? Когда до дома ещё далеко, а он уже окончательно замерз и устал? И всё же загрузил карту, разглядывая, нет ли поблизости какого-нибудь подходящего магазинчика. Никогда не интересовался сладостями.

Навигатор тут же обозначил точку с вывеской популярной кофейни и радостно пиликнул. Но дальше что-то пошло не так. Красная полоска пути повела Игоря дворами, между одинаковых пятиэтажек, она петляла, резко сворачивала, заставляла подниматься по лесенкам, скакать через лужи. Изображение дёргалось, спутник отключался, снег падал на экран, и Игорь уже собрался плюнуть на всё, но вдруг понял, что совершенно не знает, где находится. Сердце бешено забилось. Сумерки, незнакомый район, чёртов снег…

Вскоре совсем стемнело. Как назло, через минуту телефон сел, а навстречу не попадался ни один прохожий. Одинаковые тёмные дома кое-где горели мутными окнами. Игорь метался туда-сюда, переходя то на одну, то на другую дорожку между одинаковых дворов. Потом остановился и захохотал. Ну не смешно ли? Потерялся прямо посреди города, да ещё и испугался. Он остановился и глубоко вдохнул, чтобы успокоиться.

И тут почувствовал какой-то запах. Тёплый, сладкий. Пирог с яблоками? Что-то знакомое, медово-сливочное… Игорь пошёл в ту сторону, откуда, как ему казалось, шёл запах.

«Есть-то уже хочется, – подумал он, – всё равно не знаю, куда идти».

Небольшой розовый домик подсвечивали цветные фонарики в виде конфет, пчёлок и пряников. На витрине, укрытой искусственной зелёной травой, будто по поляне, скакали шоколадные фигурки лесных зверей, росли цветочки из марципана и ягоды в сахаре.

– Ну… Хоть какую-то кондитерскую я всё-таки нашёл, – пожал плечами Игорь. – Хотя это, наверное, какое-то детское кафе?

Но сам он уже заходил внутрь, и смущённо остановился у входа, вдыхая совсем уж одуряющий аромат, но чувствуя себя здесь совершенно неуместным.

Хозяйка, молодая блондинка в красном, как карамелька, платье, тут же повела гостя за стол, не замечая его растерянности. И Игорь, краснея, наугад тыкнул пальцем что-то в меню.

– Как хорошо, что вы зашли. Мы только открылись, и посетителей пока совсем мало, – улыбалась хозяйка, раскладывая перед Игорем какие-то пирожки на цветных керамических тарелках, а к ним бокал с молочным коктейлем.

Игорь поставил телефон на зарядку и, глянув на карту, удивился, как, оказывается, он далеко ушёл. Совсем не туда, куда собирался. Пять пропущенных от Лены. Надо поскорее вызвать такси.

Но согревающиеся пальцы приятно кололо тепло, телефон только начал заряжаться, пирожки оказались удивительными. Вишня, заварной крем и какой-то сироп. Знакомый запах. Сладкий. Может, кокос? Наверное, что-то похожее он ел в детстве.

– А это комплимент, – перед Игорем появилась ещё одна тарелочка с медовым пирожным.

Палец завис над кнопкой вызова такси. И только через полчаса Игорь поехал домой с целой коробкой таких же пирожных.

До дома он довез не все, парочку съел прямо в машине.

– Где ты был? – Лена злилась не на шутку.

Игорь бросил взгляд на часы. Да… почти одиннадцать. Действительно, как могло пройти столько времени?

Пробубнив что-то невнятное, он сунул ей в руки коробку и отправился переодеваться, пытаясь не слушать, как она нарочито громко стучит на кухне посудой.

К спагетти он почти не притронулся, мясо поковырял. Есть не хотелось. Лена продолжала злиться. Открыв коробку, она фыркнула и отодвинула.

– С мёдом! У меня аллергия на мёд!

Игорь пожал плечами и, вытащив пирожное, задумчиво сжевал. Потом ещё и ещё. Пока коробка не опустела.

* * *

Каша с утра была безвкусной. Игорь возил в ней ложкой, пытаясь построить горку из молочного риса, но она, хлюпая, растекалась обратно. В зелёный чай он всыпал три ложки сахара. Потом подумал и насыпал ещё. Сладкий запах ещё сохранился на кухне. Тихий, почти не уловимый. Игорь вытащил коробку из мусорного ведра и попытался найти название кондитерской. Ничего. Ни адреса, ни контактов. Розовые узорчики и пчёлки. Пальцем он собрал со дна крошки.

В обед он вышел из офиса, чего никогда не делал, и попытался повторить вчерашний путь. Бесполезно. Дорога стёрлась и из его памяти, и из телефона. Навигатор работал чётко, показывая